Франк Тилье - Сновидение

Абигэль вспоминала отца, похудевшего, осунувшегося, со следами уколов на руках. Похоже, он внедрился слишком глубоко.

– Картель «Чаполас» – один из самых жестоких и кровавых на планете, – продолжал медик. – Знаешь, как они наказывают своих врагов и предателей? Они оставляют их в живых, но пытают и убивают их семьи самым страшным образом, какой только можно себе вообразить. Вскрытие по сравнению с этим – игрушки. Твой отец показал мне видеозаписи того, что они делали, в Интернете, потому что вдобавок эти психопаты выкладывают их в Сеть, чтобы все видели. Даже я не мог на это смотреть. И хоть ты беги за границу, хоть прячься, хоть обеспечь себе какую хочешь защиту, они все равно тебя найдут. Спасения нет. Вот что ожидало вас, тебя и Леа, если бы мы ничего не сделали. Хуже смерти…

Абигэль злилась на таможенников, на чиновников, на трусов, бросивших ее отца на произвол судьбы. Чем был для них Ив? Пушечным мясом? Пешкой, которую двигают как хотят и выбрасывают за ненадобностью?

– У твоего отца с его прикрытием было только одно слабое место: ты и Леа. Он, должно быть, в какой-то момент дал маху. Позвонил вам, когда нельзя было, оставил какой-то след вашего существования, фотографию. Как только картель понял, что твой отец – не Ксавье Иллинуа, ваши дни были сочтены. Эти люди не убивают сразу, они не спешат, им в кайф потянуть время, покружить вокруг своих жертв хищными косатками.

Он кивнул на папки за спиной Абигэль:

– Трупов было в избытке после пожара, и по большей части в хорошем состоянии, потому что, как я уже говорил, они отравились, а не сгорели. Взрослого мужчину возраста и комплекции Ива найти было легко, ну плюс-минус несколько килограммов. А вот с девочкой нам крупно повезло. Среди жертв нашлась светловолосая малышка двенадцати лет, ее должны были похоронить пятого декабря утром…

Он снова взял в руки рамку с фотографией своих детей. Со вздохом посмотрел на их лица.

– Ты знаешь, как это делается, Абигэль. Полицейские приходят опечатывать гроб в морге внизу, в присутствии представителей похоронного бюро. Мне только и надо было остаться одному с гробом, сразу после того, как его опечатали, минут на десять, пока его не забрали похоронные агенты; это было несложно. Фредерик дал мне воск и печать Национальной полиции. Я открыл гробы… Вынул тела… Восстановил печати. Никто ничего не заметил. В гробу девочки, когда его унесли, лежал мешок цемента, который я заранее спрятал в ящиках, в гробу мужчины – три мешка. А трупы, которые должны были лежать в гробах, вернулись в ящики морга. Вот так все просто.

Абигэль слушала с отвращением и гневом, но заставляла себя молчать и не перебивать его.

– Твой отец все продумал – не мозги, а компьютер. Он разостлал карту местности на столе для вскрытий и показал мне точное место, где произойдет «авария»: вираж на этом пресловутом шоссе, где шли работы, через несколько километров после выезда из Орши, у двенадцатого километрового столбика. Он ездил туда днем, готовился. По его замыслу в дерево должна была врезаться машина с двумя жертвами пожара внутри. А он забрал бы с собой Леа и скрылся на несколько месяцев в Испании, пока не утрясется все с наркокартелем. Потом он связался бы с тобой. Вам, вероятно, пришлось бы уехать из Нора, но вы были бы живы.

– Но… почему Леа? Почему он хотел забрать ее с собой?

– Будь он единственной жертвой аварии, картелю это показалось бы подозрительным. Их на мякине не проведешь. Он погиб, а ты и твоя дочь уцелели, как бы случайно? Это была бы слишком грубая работа. Твоя боль, Абигэль, твое горе стало гарантией, которая нужна была этим типам, – гарантией реальности случившегося. Это было необходимо, чтобы они не сомневались, что твой отец и твоя дочь мертвы. И стало быть, нет больше никакого резона трогать тебя.

Абигэль вспомнила слова громилы: «Ты должна была бы быть уже мертва. Но вместо тебя разбился твой отец. Легко отделался, паршивец. И ты тоже». Она закрыла глаза. Внутри все кипело. Эти люди из картеля были на похоронах, бродили вокруг ее дома, разнюхивали, не пытается ли Ив их провести.

– Но вот в чем твой отец дал промашку: эти люди из организации не отступились, из-за тех самых наркотиков, которые они хотели вернуть во что бы то ни стало. Этот клад белого порошка, припрятанный, чтобы обеспечить бегство и вашу новую жизнь. Такой человек, как он, легко бы его толкнул и выручил миллионы евро…

Когда Абигэль подняла веки, в глазах стояли слезы.