Владимир Гурвич - Три мгновения грешного лета

Светлана почувствовала облегчение оттого, что все же удалось расправиться со своими сомнениями. Теперь ее стало теребить желание немедленно ответить на выбранные послания. Но она не спешила, поела и только после этого снова села за компьютер. Она решила, что не будет мучиться над составлением фраз, а напишет самый простой текст: она рада, что получила письмо и готова к продолжению знакомства. Отправив послания, выключила компьютер. Так как было уже поздно, скорей всего ответы она получит только завтра.

Светлана легла в кровать, но быстро поняла, что заснет не скоро. Подумав, решила, что сейчас самое время познакомиться с шедевром своего нового начальника. Действительно ли он оказался плохим писателем? А вдруг он непризнанный гений.

Она достала его роман и погрузилась в чтение. Через час отложила книгу и грустно вздохнула. Увы, Тамара оказалась права, читать этот текст невозможно. Слишком уж все банально и пресно, как не посоленное блюдо. Даже, в общем неплохой стиль не спасает положение, а лишь только подчеркивает убогость и скудость содержания. По крайней мере, надо отдать должное автору в одном, он вовремя понял свою бесталанность и прекратил заниматься сочинительством. Далеко не у всех хватает мужества совершить такой поступок, и они упорно продолжают наводнять мир своими бездарными творениями.

Хотя роман и не увлек ее, зато выполнил другое полезное дело, навел на нее сон. И за это она с полным правом может сказать спасибо автору. С этой мыслью Светлана уснула.

Едва Светлана появилась на работе, как почти сразу была вызвана предстать пред светлыми очами нового руководства.

Ей показалось, что Стефанов при виде ее обрадовался. По крайней мере, его глаза засветились, как зажженные лампочки. Или это их обычное выражение? задала себе вопрос Светлана. В любом случае это обстоятельство ее насторожило.

— Садитесь, Светлана Викторовна, вы сегодня хорошо выглядите. Этот костюм вам к лицу.

Боже, да он говорит комплименты. Только ей этого и не хватало.

— Спасибо, Андрей Борисович. — К ней вдруг пришла мысль: а не сказать ли ему, что вчера вечером она предприняла героические усилия одолеть его роман. Интересно, как он отнесется к ее словам?

— Вы обдумали мое предложение?

— Предложение? Ах да, предложение. — Она же совсем забыла о нем. — Нельзя сказать, что я его обдумала, но я думала о нем.

— И возникли ли у вас какие-нибудь полезные мысли?

— Пока нет. Но, надеюсь, скоро возникнут.

— Знаете, я тут подумал и понял, что мое предложение действительно может вызвать затруднение. Иногда человек чего-то хочет, а вот что хочет, точно определить для себя не может. С вами случается такое?

— Сколько угодно раз! — воскликнула она. А мысленно добавила: да моя жизнь почти целиком состоит их таких не проявленных желаний.

— Я заметил, — продолжал Стефанов, — что в таких ситуациях самое лучшее лекарство — это интенсивный обмен мнениями со знающим человеком. Вот я и подумал: почему бы нам с вами как-нибудь не поговорить на эту тему. Причем, в неформальной обстановке. Я ж вижу, что в моем кабинете вы чувствуете себя немного скованно. Но, поверьте, я совсем не страшный.

— Я верю, — несколько опрометчиво ответила Светлана. И увидела, как Стефанов улыбнулся.

— Так как на счет моего предложения? — поинтересовался он.

— Какого предложения? — вырвалось у нее. От досады она едва не прикусила язык. Да что с нею творится сегодня? — Извините, я согласна. Как только у вас найдется время.

Она посмотрела на Стефанова. Нет, на этот раз глаза ее не обманывали, он почти не скрывал, что рад ее согласию.

— Если это будет ресторан, вы не против?

— Нет, я люблю ходить в рестораны.

— Отлично. Можете идти к себе.

Светлана встала и с чувством большого облегчения направилась к выходу из кабинета.

— Да, Светлана Викторовна, хочу вам сказать еще одну вещь, если у вас вдруг возникнет желание почитать мои ранние романы, чтобы получить обо мне более полное представление, то советую не тратить напрасно время. Это неудачные произведения. Некоторые в издательстве уже занялись этим делом. И напрасно. Они лишь создадут ложное обо мне представление.

Несколько секунд Светлана стояла неподвижно, слова Стефанова застали ее врасплох. В них заключалось нечто такое, чего она никак не ожидала услышать.

— Хорошо, Андрей Борисович, я не стану их читать, — сказала она и вышла.

Весь день прошел в напряженной работе. Они с Тамарой выбивались из графика. И хотя Светлану не покидало ощущение, что если бы они немного позже сдали рукопись, то Стефанов вряд ли стал бы их сильно ругать и тем более наказывать, она все равно ни на минуты не отрывалась от компьютера и то же самое заставляла, к большому ее неудовольствию, делать и свою сотрудницу. Она не любила, когда по ее вине происходит задержка. И, кроме того, не хотелось, чтобы новый директор делал бы ей одолжение, прощал ее оплошность. В этом бы случае она бы попала к нему в зависимость. А ей почему-то хотелось сохранить по отношению к нему свободу, разумеется, в тех достаточно узких пределов, в которых подчиненный может обладать ею по отношению к своему руководителю. Светлану не покидало чувство, что в скором времени ей это может весьма пригодиться, так как придется удерживать дистанцию между ними, которую Стефанов, судя по всему, был бы не против максимально сократить.