Анатолий Сыщиков - Тот, кто таится рядом

— Да, вижу, такие сапоги были на убийце.

— Я — о другом.

Сергей наконец понял, что дядя указывает на предмет, край которого выглядывал из-за голенища сапога.

Павел Тимофеевич подошел ближе к спящему и вытянул из сапога заинтересовавшую его вещь. Это был большой охотничий нож в кожаных ножнах.

Дядя осторожно извлек нож из ножен и посмотрел на крепкое широкое лезвие.

— Крови не видно, — заметил он.

— Возможно, это другой нож, или его хорошо вытерли.

— Но почему он его не выбросил?

— Не ждал, что его заподозрят. А может быть, был уже слишком пьян.

Павел Тимофеевич вернул нож в ножны и засунул его обратно Гуляеву в сапог.

— У нас в селе у всех есть охотничьи ножи, — заметил он.

Постояв некоторое время возле спящего, который, судя по всему, и не думал просыпаться, дядя и Сергей вышли из дома.

— Что ты об этом думаешь? — спросил Павел Тимофеевич, когда они продолжили свой путь к месту преступления.

— Он не похож на человека, за которым я гнался, — признался Сергей. — Мне кажется, Гуляева я бы догнал. Хотя по пьяному человеку трудно судить, как он может бегать трезвым.

— Никогда не видел, чтоб Гуляев бегал. Видел только, как от него убегали.

— Однако слишком многое указывает на него, — продолжил Сергей. — Гуляев — левша. Его видели утром возле места преступления. У него есть сапоги и подходящий нож.

— Такой нож и сапоги тут есть у каждого, — напомнил дядя.

— Но левша он, возможно, единственный. И почему-то слонялся возле дома, где произошло убийство.

— Я думаю, нам не надо спешить с выводами, — предложил Павел Тимофеевич. — Расскажем следователю о наших подозрениях. Пусть он возьмет у Егора нож на экспертизу.

Милиционеры приехали в Варфоломеевку на двух машинах в два часа дня. Первым ехал «бобик» с синей полосой, в котором разместилась оперативно-следственная группа, следом — более вместительный «УАЗ-111», который взяли специально, чтоб перевезти в Арсеньев труп Гребнева.

Появление милицейских машин вызвало живой интерес у той части населения, до которой еще не дошли последние новости. Другая часть жителей, возможно, большая, уже знала о случившемся — слух о смерти Гребнева, пущенный Алексеем Вакориным, быстро распространялся по селу. Некоторые варфоломеевцы раньше милиции пришли к дому Барановых. Чтобы оградить место преступления от самых любопытных и настойчивых, Павел Тимофеевич и Сергей были вынуждены рассказать им о том, что знали.

Таким образом, благодаря длинному языку хозяина торгового павильона, милиционерам не пришлось тратить время на поиск нужного дома, они сразу остановились рядом с группой людей, которая собралась возле проулка, ведущего к месту, где произошло убийство. В машинах находилось шесть человек. Кроме водителей, приехал следователь Старостин, эксперт Борис Борисович и еще два милиционера. Старостин работал в прокуратуре, все остальные — в Арсеньевском РОВД.

Оперативно-следственная группа, возглавляемая Старостиным, направилась по тропинке к дому. Там их дожидалось человек десять любопытных. Павел Тимофеевич и Денисов стояли возле калитки.

— Здравствуйте, Павел Тимофеевич, — сказал следователь и пожал старику руку.

— Здравствуй, Дима. Познакомься. Это мой племянник — Сергей.

Денисов и Старостин тоже обменялись рукопожатиями.

— Мы, кажется, где-то раньше встречались? — неуверенно спросил следователь, пристально посмотрев на Денисова.

— Я — журналист. Работаю в «Арсеньевском Вестнике», — напомнил Сергей.

— Точно. Вспомнил, — обрадовался следователь, но потом быстро посерьезнел. — Вы здесь по работе?

— Нет. Приехал навестить дядю. Но, поскольку я пишу о криминале, буду признателен, если вы расскажете мне об этих убийствах.

— Не знаю, не знаю.

Старостин обратил внимание на фотоаппарат, висевший у Денисова на плече.

— Фотографировали место преступления?

— Нет, — опять соврал Сергей. — Я его только сейчас принес. Хочу сфотографировать вас, ну, и убитого, если можно.

— Пока нельзя. Может быть, потом. В конце следствия.

Следователь был недоволен тем, что на месте преступления оказался журналист. Старостин не ждал от журналистов ничего, кроме назойливых вопросов и чрезмерного любопытства.

— Никого не пускали в дом? — спросил он.

— Нет.

— А сами заходили?

— Только когда нашли труп.

— Хорошо, — похвалил Старостин. — Калитку кто завязал?

— Мы.

— Ясненько. А зачем в дом заходили?