Джон Гришэм - Блюстители

Любой толковый юрист, выступающий на стороне защиты и сто́ящий выплачиваемых ему гонораров, камня на камне не оставил бы от аргументации экспертов от обвинения. Но адвокат Дьюка Рассела не стоил и тех трех тысяч долларов в месяц, которые платило ему государство. Строго говоря, он не стоил вообще ничего. У него был небольшой опыт выступлений в суде, к тому же во время процесса от него исходил стойкий запах алкоголя. Да и вообще, с профессиональной точки зрения он имел удручающе низкий уровень подготовки и, помимо всего прочего, был уверен в том, что его клиент виновен. К этому можно добавить, что в течение года после процесса его трижды задерживали за езду в пьяном виде, впоследствии лишили лицензии, а кончил он тем, что умер от цирроза печени.

И вот теперь мне предстоит собрать воедино фрагменты всей этой головоломки и добиться того, чтобы справедливость восторжествовала.

Впрочем, никто меня не заставлял браться за данное дело. Как всегда, я пошел на это добровольно.

Я нахожусь на федеральном шоссе в двух с половиной часах езды от Монтгомери, и у меня есть время, чтобы поразмыслить и составить некий план. Если бы я остановился в каком-нибудь мотеле, то все равно не смог бы заснуть — слишком уж я возбужден после того чуда, какое мне удалось сотворить в самый последний момент буквально из ничего. Я отправляю смс-сообщение с благодарностью тому судебному служащему в Атланте, кто мне помог, а также пишу своему боссу, надеясь, что она давно уже спит.

Моего руководителя зовут Вики Гурли. Ее офис находится в небольшом здании нашего фонда, расположенном в старой части городка Саванна. Она основала фонд «Блюститель» двенадцать лет назад на собственные деньги. Вики — образцовая христианка. Она считает, что ее работа является богоугодной, потому что Христос повелел не забывать о тех, кто за свои прегрешения оказался в узилище. В тюрьмах Вики бывает нечасто, однако работает по пятнадцать часов в день, добиваясь освобождения невиновных. Много лет назад она оказалась в составе жюри присяжных, которое признало молодого человека виновным в убийстве, в результате чего он был приговорен к смертной казни. Два года спустя выяснилось, что в данном случае была совершена судебная ошибка. Оказалось, что прокурор скрыл от присяжных улики, свидетельствующие о невиновности подсудимого, и к тому же под давлением заставил дать ложные показания тюремного осведомителя. Представители полиции также подтасовали улики и солгали присяжным. Когда настоящего убийцу изобличили с помощью теста ДНК, Вики продала племянникам свой бизнес по настилу полов и установке перекрытий и на вырученные деньги создала фонд «Блюститель».

Я стал ее первым сотрудником. Сейчас у нас есть еще один.

Также у нас имеется внештатный сотрудник Франсуа Татум. Это чернокожий сорокапятилетний мужчина. Будучи подростком, он осознал, что жизнь в сельской местности штата Джорджия будет для него проще и легче, если он станет называть себя Фрэнки, а не Франсуа. В жилах его матери была частичка гаитянской крови, и по этой причине она дала своим детям французские имена, звучавшие весьма необычно в англоговорящем мире, где она жила.

Фрэнки был первым заключенным, которого мне удалось освободить из тюрьмы и реабилитировать. Когда я познакомился с ним, он отбывал пожизненное наказание за убийство в Джорджии. Сам я в то время был священником в небольшой методистской церкви городка Саванна. Наша церковь оказывала духовную поддержку заключенным расположенной неподалеку тюрьмы. Там я и встретил Фрэнки. Он был буквально одержим тем, что невиновен и отбывает срок за преступление, которого не совершал, и не мог говорить ни о чем ином. Фрэнки был умен, исключительно начитан и сам изучил законодательство вдоль и поперек. За два моих визита он сумел убедить меня в своей невиновности.

На первом этапе моей юридической карьеры я защищал людей, которые не могли позволить себе нанять адвоката. У меня были сотни клиентов, и очень скоро я дошел до состояния, когда все они стали казаться мне виновными. В то время я не пытался представить, каково это — быть несправедливо осужденным. Фрэнки мгновенно все изменил. Я погрузился в изучение его дела и вскоре понял, что, возможно, мне удастся доказать его невиновность. Потом я познакомился с Вики, и она предложила мне работу, за которую платили даже меньше, чем за службу пастора. Кстати, так обстоит дело и по сей день.

В общем, Франсуа Татум стал моим первым клиентом в фонде «Блюститель». За четырнадцать лет его пребывания в тюрьме члены семьи совершенно о нем забыли. У него совсем не осталось друзей. В свое время мать бросила его и других детей у порога теткиного дома и исчезла навсегда. Отца Франсуа никогда не знал. Когда я приехал к нему в тюрьму, я оказался его первым посетителем за двенадцать лет. Все это звучит ужасно, но есть в истории Франсуа Татума и положительный момент. После того как Фрэнки был освобожден и полностью реабилитирован, он получил крупную сумму денег от штата Джорджия и местных жителей, которые поспособствовали тому, что его упрятали в тюрьму. А поскольку никаких родственников и друзей, кто мог бы попытаться наложить лапу на эти денежки, в его окружении не оказалось, он, выйдя на свободу, сумел исчезнуть, словно призрак, не оставив ни следа. Сейчас Фрэнки владеет небольшими апартаментами в Атланте, имеет почтовую ячейку в Чаттануге и много времени проводит в дороге, путешествуя и наслаждаясь жизнью. Свои деньги он распределил между многочисленными счетами в банках Юга страны, чтобы их никто не смог найти. Фрэнки избегает близких отношений с кем бы то ни было, поскольку в прошлом они стали для него причиной болезненных душевных травм. И еще он постоянно опасается, что кто-нибудь попытается обчистить его.