Журнал «Искатель» - Искатель, 2018 № 10

— Но тогда они должны все-таки иметь сведения о тех, к кому собираются забраться? Эго не стопарь, который взял в руки нож или пистолет и вышел на улицу. Здесь подготовка должна быть, слежка, надо знать, когда скопятся в сейфе большие деньги или ценности, наводчик должен быть. На-вод-чик, — по слогам повторил Громов.

— Проверяем всех, начиная со сторожей, но опять же, Сергей Палыч, на все уходит время.

— Время, — задумчиво произнес Громов, — вот его-то нам и не хватает. Если грабители остановились, взяли немалые деньги и украшения, то тогда их не найти. Россия большая…

— Но городов больших не так много. — Паршин положил ручку на чернильный прибор.

— Достаточно, чтобы преступников никогда не поймать.

В дверь постучали. Громов отозвался, вошел дежурный по уголовному розыску.

— Сергей Павлович, взломан сейф в правлении Электрической компании слабого тока.

Федор присвистнул. Находящиеся в комнате с удивлением посмотрели на Нефедова. Тот произнес:

— Она же находится почти напротив правления Судостроительного треста.

— Да, сейфы которого опустошили две недели тому.

К зданию правления не стали подъезжать на пролетках, хотя оставался соблазн. Почти четыре месяца уголовный розыск роет копытом землю, но ни на шаг не приблизился к грабителям. Это расхолаживало и вселяло в каждого участника банды веру в непогрешимость, и только главарь, которого свои звали Лулусом, волчьим чутьем догадывался, что поздно или рано сыскные ищейки возьмут след — и тогда… О дальнейшем не хотелось думать. Теперь на кону три сейфа, и чтобы их вскрыть, уйдет полночи, а питерские ночи оставались короткими. Еще только август.

Пришли с разных сторон, кто через Большой Петровский мост, кто по Пермской улице, кто по Вологодской, кто через Лопухинский сад, в котором опустели фонтаны.

Жоржик Чернявенький должен был прийти позже, когда гостеприимно распахнутся двери правления.

— Все? — Главарь окинул взглядом пришедших.

— Кажись, все, — ответил помощник, мужчина лет сорока, в кожаной черной тужурке и фуражке, надвинутой почти до самых бровей. Блестели глаза на хорошо выбритом лице.

— Кажись? — Главарь смотрел на здание, в голосе звучало раздражение.

— Все.

Бывший капитан, а ныне главарь банды грабителей, держал подчиненных в ежовых рукавицах по части соблюдения дисциплины. Короткие русые волосы бобриком топорщились на голове, маленькие соломенные усики под носом добавляли объема тонким, почти бескровным губам. Лупус махнул рукой.

— Иди, Ванюша, — произнес помощник, подтолкнув в спину одного из бандитов. — Тебе на все про все пять минут, понял?

— Вестимо.

Ванюша, нескладный увалень почти саженного роста, пошел к входу, переваливаясь с ноги на ногу. Постучал вначале в окно, потом в дверь.

— Кого там несет? — раздался глухой голос спустя некоторое время.

— Никитич, своих не узнаешь? — произнес, озираясь, бандит. — Ванюша я, с подарком к тебе.

— Это который Ванюша?

— Нуты, Никитич, видимо, точно головой тронулся после прошлого июня. Сам же меня приглашал…

— Когда это?

— Ты ж сам на днях говаривал, если гостинец будет, то ты, Ванюша, заходи в правление этой, как его, мать его, трической компании, еще посмеялись тогда, что после полуночи ты тут директор. Вот я с гостинцем и пришел, — он постучал бутылкой в окно.

Сквозь стекло был виден сторож неопределенного возраста, с седой бородой.

— Это ты? — голос теперь зазвучал обрадованно. — Ванюша, а я-то думаю, кого в такой час принесло. Я мигом.

Послышался щелчок, и дверь распахнулась.

— У тебя закуска, надеюсь, найдется?

— А как же! — подмигнул Никитич. — Меня старуха завсегда без еды не оставляет. Ты заходи, пока никто не заметил. У нас порядки строгие.

Старик повозился с замком и кивнул.

— Иди туда, — махнул рукой, — я догоню.

Ванюша сунул левой рукой бутылку в карман, пальцами правой сжал деревянную рукоять ножа и начал медленно вытаскивать из-за пояса, бросая взгляд назад, чтобы Никитич не заметил.

Трехэтажный корпус Электрической компании, в котором располагались правление и часть инженерных служб, выходил фасадом на Лопухинскую улицу, довольно тихую и не обремененную посторонними людьми.

У входа прохаживались двое милицейских постовых, как в нынешнее военное время переименовали полицейских городовых. Хотя численность и старые посты восстанавливали, но все-таки людей не хватало и более пустынные и отдаленные улицы оставались без милицейского присмотра.