Журнал «Искатель» - Искатель, 2018 № 12

— Вон тот подъезд, под «TONY», видишь?

Серж всмотрелся, и черное «TONY» на желтом прямоугольничке вроде как прыгнуло ему навстречу и вернулось на место. Блин!

— Вижу, шеф.

— Там повернуть за угол — и дверь, вход такой служебный. Спросишь дядю Петю, скажешь, что от меня, и мойся в котельной, сколько надо. С получки пузырек ему поставишь.

— Вот за это спасибо.

— Значит, с квартирой у тебя проблема…

— Угу.

— У меня, понятное дело, тоже. Похоже, как и у всех нормальных людей. Вон там, в той домине, и сидят хозяева нашего охраняемого объекта…

И Роман толково и сжато обрисовал ситуацию, Сержу уже известную, правда, в более занудном изложении. Поскольку в принципе сама по себе эта история не имела никакого значения, ее детали представлялись ему тем более не стоящими внимания. Давным-давно, как раз перед «перестройкой», научно-исследовательский институт сахарной свеклы начал строительство дополнительного, нового, корпуса в двадцать два этажа. И хотя все прекрасно понимали ненужность не только нового корпуса в двадцать два этажа, но и самого института (сто лет назад, без всяких там институтов, урожайность сахарной свеклы была намного выше), работы продолжались до последней возможности — просто потому, что СМУ было в них заинтересовано. Работяги даже ухитрились, не достроив верхних этажей, застеклить окна в нижних. В конце концов деньги вышли, и возня на площадке прекратилась, словно по команде в детской игре «Замри!». А рядом с недоделанной пирамидой остался башенный кран — гротескная, с каждым годом все больше ржавеющая двоица, видная в городе едва ли не отовсюду. Серж задрал голову: а ведь точно, как в басне дедушки Крылова — «Лисица и журавль»!

— Здесь мы работу в любом случае не потеряем, — убежденно заявил Роман. — Если эту дуру кто купит достраивать, охрану ему разгонять не с руки. Вот только нашей спокойной жизни настанет капец.

— Не верю я, что мы доживем до этого. — И Серж быстро взглянул на Ромку, э тот, с той же спокойной улыбочкой на круглом лице, кивнул в ответ.

— Я, правду сказать, тоже. А если, не дай Бог, такие благодетели найдутся, меня к тому времени здесь тоже не будет. Пошли, пройдемся по периметру.

Серж хотел было возразить: на кой ляд обходить по периметру, когда через несколько дней оно так и так осточертеет? Однако Роман уже двинулся, и Серж, снова уставившись парию в спину и избавившись, таким. образом, от власти гипнотизирующих каких-то, мать их так и перетак, светлых Ромкиных глаз, подумал, что в этой черной форме, с дубинкой у пояса и с газовым пистолетиком в открытой кобуре на боку его временный начальник очень напоминает американского полицейского из фильма — если только американский полицейский из фильма может оказаться в нашем бардаке. Да нет, не мог американец сниматься на таком фоне, в этаких русских Помпеях — у бетономешалки, укрытой двадцатилетней окаменевшей пылью, и среди прочих не распознаваемых вот также сразу строительных цацек, только что вынырнувших вдобавок из-под снега. Кто там, кроме эсэсовцев, ходил в черной форме? В гражданскую войну «каппелевцы» вроде бы ее носили, «анненковцы», прочая белая сволочь. Только здесь, в охране этой долбаной, фельдфебель, как и у беляков, мог оказаться взводным, а поручик в рядовых… «Поручик Безверхий, налейте вина!»

Они доплелись до угла, повернули — и смолкло за забором чавканье по грязи невидимых прохожих, притих и обессмыслился как-то беззлобный матерок двух горожан, остановившихся, видать, чтобы потолковать. Серж усмехнулся: так вот, ненароком, можно и подслушать чужой секрет. И тут же отвлекся — ему, по-прежнему видевшему Ромку только со спины, показалось, что тот вытянулся, словно бы отдавая честь, хоть руку к берету не подносил. Опять галлюники, мать их! Или… Предупреждать надо!

Кладбище там, старое Мулявское. Понял?

— Понял, шеф.

И ничего как раз не понятно. И в первую голову, с кем себя сержант ассоциирует — с девкой, что ли? Нет, вряд ли. Скорее с тем «милым» — блатной сироп, романтика… Выходит, Роман не знает, что и тут, где теперь стройплощадка, тоже было кладбище? Серж зазевался, нога соскользнула в лужу, и жидкая грязь заползла в кроссовку.

— Я же убеждал в подразделении не материться!

Все подразделение тебе снится, сержантская твоя душа…

— Скажи лучше, шеф, где я смогу получить форму, а то с моей обувкой тебе мата в подразделении не искоренить.