Андрей Ильин - Шельф [litres]

– Я требую дать мне координаты вашего командира, чтобы я связалась с ним и прекратила это безобразие. Ну?

– Я… не имею права, – растерянно сказал Сергей Семёнович.

– Хорошо, тогда я дам вам номер, свяжитесь по нему, назовете внутренний номер и пригласите полковника Кравченко. Только его. Пароль для связи, это чтобы с вами разговаривали, «Дрозд», отзыв «Трясогузка». Вы «Трясогузка». Скажите, что агент Красотка вынужден обратиться за помощью и вкратце обрисуйте ситуацию. Звоните с посольского телефона по закрытой линии, если не хотите огрестись неприятностей. И будьте любезны вести себя по отношению ко мне достойно. Не исключаю, что я выше вас по званию и должности! И уж точно – по уровню знакомств среди командного состава. Я ваших генералов… И поэтому найду способ, когда всё выяснится, сообщить кому следует о методах, которые вы применяете к своим коллегам. Всё ясно?

Пауза. Потому что никому ничего не ясно. Но всем – страшно. От такого бешеного напора! Черт же ее знает… В современной России всё что угодно может быть. Вон, даже у министра обороны дамы в чине майора генералов как рядовых в хвост и в гриву гоняли! Ночная кукушка повыше иного маршала может быть! Тут лучше не нарываться.

– Распорядитесь, чтобы мне принесли воды и ведро.

– Зачем ведро?

– Затем, что я хоть военнослужащая, но женщина, и могу захотеть оправиться. И куда прикажете? В угол? И еще уберите ваших держиморд, я не хотела бы при них…

– А этот?

– А этот мой любовник. Мне его стесняться нечего, как, впрочем, и вас. Вы меня разную видели в разных ракурсах! Или мне про наши кувыркания в подробностях напомнить? Это может быть интересно. Всем.

Сергей Семёнович судорожно кивнул.

«Держиморды» куда-то побежали, притащили пластиковое ведро.

– Спасибо. А теперь кругом и марш! Отсюда, – приказала Вероника.

«Держиморды» оглянулись. Сергей Семёнович кивнул на дверь.

– Наручники снимите, – подняла руки Вероника.

– Извините, до выяснения не могу. – Пошел к двери. Стукнул, чтобы ему открыли. Вышел.

И что теперь? Через полчаса-час он вернется. Взбешенный, потому что по тому номеру ему никто не ответит. Или, напротив, пошлют очень далеко и грубо. После этого с Вероникой они церемонится перестанут.

А со мной?

Мне начнут задавать вопросы.

В ответ можно нести какую-нибудь чушь. Возможно, его снова побьют, но убивать не станут, переправят в Москву, где за него возьмутся специалисты. Да не палачи-костоломы, а «медработники» в халатиках, которые станут накачивать его химией. И рано или поздно он проговорится.

Они, конечно, свои, но для него это не имеет никакого значения. Тайна организации не ставит разницы между своими и чужими, она – абсолют. И тут есть только один выход. Тот самый, непопулярный.

– У вас есть какие-нибудь женские штучки, ну там пилочки, ножнички, заколки?

– Были, но у меня всё забрали, – вздохнула она.

– Жаль.

– А что надо?

– Что-нибудь острое, вроде гвоздя или иголки.

– Да? Так у меня лифчик есть.

– При чем здесь лифчик? Я не фетишист.

– Там чашечки. И снизу проволочка вшита, стальная. Для поддержания формы груди.

– Серьезно?

– Ну да. Я только очень дорогое белье ношу, а оно всё натуральное, в дорогом белье пластмассы не бывает.

Вероника быстро перебрала пуговички на блузке. Но расстегнуть бюстгальтер сзади не могла, так как руки ее были спереди скованы наручниками.

– Сорвите с меня лифчик, – попросила она и усмехнулась криво. – Мне будет очень приятно. Хотя бы так вы проявите свое, по отношению ко мне, мужское начало.

Подцепить, рвануть бюстгальтер, так чтобы лопнула застежка. Да, точно, внутри чашечек что-то твердое и пружинящее. Надорвать ткань, потянуть, вытащить блеснувшую никелем проволоку. И еще одну. Кто бы мог подумать…

– Застегните кофточку, чтобы никто ничего не заметил.

Засунуть бюстгальтер поглубже в карман. Рассмотреть проволоку. Хорошая проволока, каленая, надо только пластмассовые пробочки с кончиков сорвать. Хоть даже зубами. Теперь согнуть дугой, свести кончики, стянуть их лентой из разорванного платка. Чем не стилет?

Вот и инструмент нашелся, чтобы оборвать цепочку – по живому. Оборвать на себе. Тут без вариантов. Они получат тело, но дальше ничего размотать не смогут. Проверят его портрет и отпечатки пальцев по всем базам, ничего не найдут и спишут дело в архив. После этого информация ляжет в секретное хранилище. И вряд ли кто-нибудь, когда-нибудь…