Андрей Ильин - Шельф [litres]

– Не шевелиться! Не разговаривать!

Морпехи лежали на походных кроватях, задрав руки. Они были ошарашены, не понимали, что происходит, и на всякий случай боялись.

– Встаем по одному. Одежду не брать! Смотреть в пол! Вопросов не задавать!

– Но мы граждане… – попробовал было возразить какой-то рейнджер.

Его с ходу, не слушая и не разбираясь, ударил прикладом карабина в лицо какой-то ближний партизан так, что тот выплюнул на землю несколько зубов.

– Всем молчать!

Вот теперь всё стало ясно.

– Первый. Пошел!

Американцев выводили из палаток, пристёгивая наручниками попарно и выстраивая в колонну.

– Все?

Где-то раздались короткие очереди. Которые мгновенно оборвались.

– Пошли!

Куда, зачем, никто не объяснял.

Пленные шли, спотыкаясь и натыкаясь друг на друга, потому что им было приказано смотреть себе под ноги. В трехстах метрах от лагеря их ждали армейские тентованные грузовики.

– Быстро внутрь! Пошли!

Рейнджеры полезли в кузов. Замешкавшихся подгоняли прикладами и пинками армейских берцев.

– Быстрее, быстрее! Теперь руки вверх!

Через наручники пропустили длинную цепь и пристегнули к борту. Теперь убежать было невозможно, только если всем одновременно вываливаться из кузова. К ним под ноги бросили собранную в палатках обувь, не разбираясь, где чья.

– Наденете на ходу. Во время движения молчать! Если кто-то подаст голос, то все получат гранату!

Поехали.

Пленники мотались в кузове машины, валясь друг на друга, стукаясь и ругаясь. Но очень тихо.

– Выходи.

Выгрузились на какой-то поляне. Вокруг непроходимые джунгли.

– Руки!

Американцы уже привычно вздернули руки. Пары сцепили друг с другом так, что получилась длинная, бесконечная, человеческая цепь. Из которой не выйти!

– Движение след в след!

Длинная колонна, извиваясь как змея, втягивалась в чащобу, где что-то рычало, трещало и ухало.

Шли небыстро, но ровно, практически без привалов. Морпехи – ребята тренированные. Иногда кто-то из пленников оступался и падал, но его вздёргивали за наручники ближайшие бойцы.

Рассвело… Высоко над головами в кронах деревьев появилось солнце. Внизу же оставалось сумрачно и влажно. По лицам и спинам текли струйки воды, кружили, лезли в нос, глаза и уши какие-то кровососы, в близкой листве шуршали невидимые гады. Рассмотреть хоть что-то, понять куда их ведут в узком проходе, пробитом в тропическом лесу, было невозможно. Воля морпехов к сопротивлению была сломлена. Самой природой.

Когда пришли в лагерь, они были готовы на всё.

Пленным раздали листы бумаги.

– Напишите, кто вы, зачем сюда прибыли и что собирались делать. И еще – письма своим родным и любимым. Мы обязательно доставим их в Америку.

Письма ушли на родину.

Коллективное обращение к президенту – в Белый дом.

Видео с покаянными речами пленных морпехов закрутились в Интернете.

«…Прощай, Мэри. Я, наверное, умру в этом аду. Но умру, помня тебя. Будь прокляты политики, пригнавшие нас сюда…»

«…Мои милые детки, когда вы будете читать это письмо, меня, возможно, уже не будет в живых. Помните своего отца и помогайте маме, потому что ей будет очень трудно…»

«…Мама, как же ты была права, что не хотела отпускать меня в армию. Я не верю, что нас будут спасать, мы никому не нужны, мы обречены умереть здесь, в этих проклятых джунглях…»

Десятки писем, разлетелись цитатами по мировой паутине. Люди плакали, читая их и рассматривая фотографии, возможно, уже мертвых морпехов. Люди очень чувствительны к подобным трагедиям, потому что воспитаны на телевизионных сериалах.

Военные, в отличие от обывателей, менее сентиментальны и больше оперируют цифрами.

– У нас потери – до батальона пленных. Эти сволочи пишут домой письма.

– Какие сволочи?

– Наши сволочи! Они пишут домой и президенту, просят спасти их. Вот последние фото.

На фотографии, на голой земле, рядами сидели десятки американских солдат в нижнем белье, под охраной африканских партизан с автоматами. Они смотрели в объектив, они заглядывали в души.

Новый скандал набирал обороты.

– Хотите взять интервью у пленных американских солдат?

– Но это, наверное, опасно?

– Нет. Мы договорились с партизанами. Им ведь тоже нужна реклама.

Несколько известных репортеров решились на рейд в партизанские районы. Им завязали глаза и целый день они тряслись на мулах по каменистым тропам. Но даже с завязанными глазами журналисты надиктовывали свои впечатления про невероятные тропические запахи, про голоса неизвестных птиц и рык хищников, про невозможные жару и влажность.