Марина Крамер - Зима&Детектив

Она готова была снова бежать.

Они врут! Януш ничего такого ей не рассказывал.

– Твое место здесь – дома, рядом с отцом. – Женщина стащила с головы вязаную шапку и взъерошила короткие волосы. – Блин, надо возобновить тренировки. Загнали меня совсем, молодежь! Ну что, Марта, едем к папе?

Конечно, она не согласилась никуда с ними ехать. Продолжала стоять и огрызаться в пяти метрах от входа в парк. Парню надоело слушать ее препирательства с матерью, и он ушел куда-то. Вернулся с кофе и пакетом горячих пончиков, которые тут же принялся поглощать. Им тоже предложил, но они отказались.

– Хорошо, давай ты позвонишь им всем по очереди: матери, Янушу, отцу. Если нет телефона, возьми мой. Не станем же мы тут до утра стоять! – разозлилась женщина, поеживаясь от холода. – Холодать начинает…

Марта достала телефон и набрала Януша. Тот нехотя признался, что говорил с какой-то женщиной из России. Она представилась сотрудником Следственного комитета, и он был вынужден сказать, по каким документам она пересекла границу.

– Прости, но я подумал, что так будет лучше. За тебя подумал! Прости.

Голос друга был совсем подавленным, и Марта сжалилась, пробормотав:

– Ладно, проехали. Все равно спасибо за все.

Потом она набрала номер матери.

Ох…

Лучше бы она этого не делала.

– Ты где, дрянь?! – взвизгнула та с ходу. – В России, я слышала?

– Да.

– Вот там и оставайся, слышишь! Здесь тебе больше делать нечего! Позорить меня и своего отчима перед людьми… Что за баба звонила и допрашивала его? Чего она напридумывала? О каких домогательствах речь?! Ты с ума сошла, Марта? Если не терпелось уехать в Россию, валила бы без всего этого кошмара! Я бы не стала тебя держать! Не очень надо! Но не смей возвращаться, слышишь? Приняла решение, так сиди там, идиотка! Я не позволю тебе разрушить мою жизнь и мой брак…

Марта, не дослушав, отключилась.

– Ну? – Парень протянул ей кофе. – Будешь?

Она молча взяла у него стакан, сняла пластиковую крышку, глотнула. Кофе был недурен.

– А пончики? – Он протянул ей пакет.

– Я не ем сладкого и мучного, – отмахнулась она, делая примирительный шаг в их сторону.

– А ириски? – странным голосом спросила женщина. – Твой папа сказал, что раньше ты любила молочные ириски. Он там накупил тебе гору всего. И как-то странно повел себя.

– Попрятал? – Марта поняла, что улыбается, когда женщина кивнула.

– Под ёлку поставил большую коробку в бантах, а все остальное рассовал по дому. Чудно!

– Нет… Это нормально. Папка так всегда раньше делал. Мой папка…

– Ой, ну чего вы мешкаете? – закричала женщина с хорошим именем Надежда. – Сейчас куранты будут бить. Идите все сюда! Ну! Чего вы раздетые на улицу выскочили?

Марта стояла на крыльце дома, задрав голову к небу. Вдруг посыпал снег: крупный, красивый, пушистый. Словно это и не снежинки вовсе, а пуховые перышки. Ими быстро выстилался двор: лиственницы, туи, сосны, высаженные ее отцом. Нарядно и празднично. А тут еще разноцветные огни зажглись во дворе. Отец с сыном Надежды еще вчера раскидали гирлянды по деревьям. Получилось, как в сказке. И ей – взрослой, сильной, умной – вдруг захотелось по-детски визжать и хлопать в ладоши. Бросаться снегом и носиться наперегонки со всеми теми, кто неожиданно стал для нее самой настоящей семьей.

Нет, насчет семьи она, конечно, торопилась. У отца ничего не было с этой Надеждой. Он рассказывал, что будто они даже раньше врагами были. Сдружило их бегство Марты. А то так бы и косились друг на друга годами.

Ничего между ними не было, никакой любовной истории. Но Марте вдруг втайне захотелось, чтобы она неожиданно случилась и отец наконец-то обрел счастье. Хотя он и так был счастлив. Марта не могла ошибаться. Таким ласковым светом горели его глаза, когда он смотрел на нее. И голос странно дребезжал, когда он гладил ее по волосам и говорил:

– Моя кудряшка вернулась… Доченька…

Надежда наконец оставила попытки вернуть всех за стол и выкатила маленький столик на колесах прямо на крыльцо. Закуски, шампанское, минералка – она строго-настрого запретила детям пить алкоголь.

– Ох! Чудо-то какое! – Она изумленно распахнула глаза, кутаясь в накинутую поверх вечернего платья красивую длинную шубку. – Снег! Долгожданный! Прямо в новогоднюю ночь!

– Да, чудо. Самое настоящее чудо! – отозвался отец.

Он широко распахнул руки, обняв Марту и Надежду. Никита метался по двору, пытаясь наскоро слепить снежную бабу.