Валерий Софроний - Эффект пешки. Книга 1. Долгая дорога домой [СИ]

Попозже затянулось на довольно долгий срок. Для начала силам полиции пришлось оборонять свой участок от неравнодушных граждан желающих переговорить с поддонком с глазу на глаз. Конфликт кое как разрешили. В усиление пригнали охрану из пенитенциарного учреждения № 74. После долгих увещеваний побушевав немного на холодке люди всё-таки разошлись. И уже во второй половине дня, Гриня и Саня засели писать объяснительные, почему, что и как вышло. Далее, ближе к вечеру, состоялась пресс-конференция, где чудо сыщиков представили репортерам и они, переминаясь рассказывали о своем героическом поступке, умолчав правда ту часть, в которой появился Максим. Максимилиан же все это время мирно отдыхал в отдельной комнатке для допросов. Теперь уже бывшие коллеги по отделу прониклись поступком недавнего стажера. И на сей раз Макс прибывал в полном одиночестве, но зато с кофе и печенюшками. Любой человек на месте Максима скорее всего прибывал бы сейчас в унынии, вот только Максим ликовала. Он совершенно не испытывал угрызений совести или ложного чувства стыда. Макс сделал все правильно, он это знал точно. Этому садисту была одна дорого — на тот свет. И он обеспечил поддонка билетом в одну сторону. Вот только все равно где-то на краю сознания неприятно зудела мысль о возможном грядущем сроке и расставании с потрясающей женщиной по имени Люба.

Первые посетители объявились только глубоким вечером, за окном уже смерклось и власть в городе перешла редким работающим фонарям освещающим своим слабым светом озябшие улочки. За входной дверью лязгнул засов и на пороге появился суровый, но уже отошедший от недавних событий Гриня. Молодой человек скользнул тяжелым взглядом по убийце, а после отошел в сторону пропустив вперед женщину. Женщина была хорошо знакома, звали ее Любаша, она имела очень расстроенный, если не сказать заплаканный вид.

— Ладно, Люб, я вас оставлю минут на десять, — учтиво и негромко произнес Гриня, крутя по сторонам головой, — только минут на десять, больше в ряд ли получится.

Люба шмыгнула носом и от души поблагодарила Сидельникова.

Как только дверь закрылась Макс соскочил со своего места и подошел к женщине. Люба уже не сдерживалась, крупные горькие слезы катились из ее ясных глаз. Люба подошла к Максиму и приложилась заплаканным лицом к его груди:

— За чем ты это сделал? — шмыгая носом и утирая слезы спросила Люба, — тебя же теперь посадят. Ты убил человека!

— Он не был человеком, Люб. Это был скот — тварь, державшая в неволе и насилующая двух несовершеннолетних девочек, — спокойно без малейших ноток сожаления произнес Максим, — поверь, Люба, если бы я поступил по-другому, то никогда бы себе этого не простил. Я человек, я мужчина. И я дальше хочу оставаться человеком и мужчиной.

Голос Максимилиана звучал спокойно и уверенно, так словно ничего выдающегося не произошло.

— А как же я? — Люба утерла слезы и поглядела в глаза Максу, — обо мне ты подумал? Я и так ждала своего мужчину много лет. А теперь ты опять исчезнешь, да еще и в тюрьму попадешь. За убийство дают большие сроки.

Горькие слезы интенсивно принялись капать на пол казенной комнаты.

— Люб, ну ты чего? — Максим попытался улыбнуться и поспешил утереть девушке слезы, — не переживай никто меня не посадит. Ну в крайнем случае дадут мне год условно. Поверь, если эта история всплывет начнётся такой общественный резонанс, мало никому не покажется. Этот человек был мразью и о его гибели особо сожалеть никто не станет. Люб, им проще будет договориться по-хорошему, проще говоря, закрыть на все глаза и сделать вид что ничего не случилось. Нежели дать этой истории ход или огласку.

Макс сам не верил в то, о чем он сейчас рассказывал. Он нагло врал женщине стараясь успокоить ее. Изначально он вообще планировал послать эту бедную буфетчицу лесом. Она выполнила свою роль и в ее услугах больше не было необходимости, вот только, почему-то не выходило таким циничным образом избавиться от этой любящей женщины. Все нутро бунтовало, а душа почему-то тянулась к ней, к такой теплой и домашней.

Неожиданное свидание пришлось резко прервать, обитая железом дверь резко распахнулась и на пороге появилась Наталь Сергеевна. Узрев неожиданную картину, она с гневом воззрилась на побледневшего Гриню нервозно поглядывающего куда-то в сторону.

— Сидельников, твою мать! У нас тут отделение полиции или проходной двор? Почему посторонние в допросной?

В общем, суровая начальница оторвалась от души и на сей раз досталось всем. Любе, которую Сергеевна торжественно пообещала упечь в тюрьму как пособницу, если та не исчезнет, Григорию Сидельникову за которым и без последнего инцидента числилось не мало косяков, дежурному, который нарушив правила пропустил не пойми кого к подозреваемому в убийстве и даже какой-то случайной труженице отделения полиции так не вовремя попавшейся ей на глаза. Орала Сергеевна остервенело и самозабвенно, ровно до тех пор, пока все эти лица не скрылись из ее поля зрения. В конечном итоге в допросной комнатке остались разорённая фурия и наш главный герой. Впрочем, запал фурии спал ровно в тот момент, как только последний подчиненный скрался из видимости. Блондинка прошла в допросную уселась на против Макса за столик, а после залезла рукой во внутренний карман своего кителя и достала небольшую фляжку.