Анна Велес - Новогодний кошмар [litres]

После завтрака Алиса почувствовала себя немного лучше. Наверное, начали действовать укол и таблетки. Голова все еще болела, но теперь не остро, а как-то тупо, будто ее залили чугуном. Но в таком состоянии девушка уже могла жить. И думать. Прежде всего, о новом витке сюжета своего привычного кошмара. Олег был там. Олег вместо нее решил шагнуть в реку. Переводя с языка символов ее сна, он заслонил ее от опасности.

Алиса понимала, что это связано с их нынешним делом. Но в чем опасность? Причислить себя к списку женщин банкира Хель никак не могла. Вообще, ее саму и Вику связывают со всем этим только трупы на порогах их домов. Но на самом ли деле это имеет значение или очередная уловка убийцы, ложный след, понять невозможно.

Да и не так это важно. На самом деле сейчас Алису волновало только одно: как избежать той самой опасности. Для Олега. Доев мюсли и допив чай, она неторопливо стала убирать в кухне, вполуха слушая треп подруги. На самом деле девушка вспоминала, каким она видела друга во сне. Олег выглядел на свой нынешний возраст. Он усмехался, как всегда. На нем не было куртки и шапки, в которых полицейский уехал на работу, только джемпер и джинсы. Значит, опасность может подстерегать его в каком-то помещении. Но где оно?

Все это нервировало. Алиса поморщилась, временно прогоняя свои мысли и беспокойство. Вместе с подругой они прошли в гостевую спальню.

– Твой вожделенный кофе привезут через пятнадцать минут, – заявила Вика, откладывая смартфон в сторону. – Что это за хлам?

Она заглядывала в самую большую коробку, чудом втиснутую между кроватью и стеной.

– Понятия не имею, – беспечно пожала плечами хозяйка дома и, подойдя ближе, с искренним любопытством заглянула внутрь. – А! Это все в кладовку. Мои черновики и папки Олега по его старым делам. Личный архив.

– Издеваешься? – жалобно осведомилась журналистка. – Я всеми силами отмахиваюсь от ваших криминальных будней, а ты мне их все подсовываешь. Уронишь такую папку, а оттуда туча фотографий с расчлененкой. Все, как вы любите. А мне ночь потом не спать.

Хель усмехнулась: она понимала, что подруга говорит не всерьез, скорее просто хочет поворчать.

– Ты сама настаивала, чтобы мы начали отсюда, – напомнила она.

– Ну да. – Вика начала выгружать папки на пол. – Теперь я понимаю, что значит жить с полицейским. Когда тебе каждый день рассказывают о новых убийствах, а твой дом забит старыми делами, то и думать можно только об убийствах или убийцах. Почему все-таки вы вообще заподозрили Лешку? Кто до этого додумался?

– Я, – честно призналась Хель. – И хотя бы потому, что в этой истории он выглядел слишком невинным. Только я не заметила, чтобы он хоть по одной из убитых скорбел.

– Люди выражают горе по-разному, – не согласилась журналистка. – Тебе ли не знать. Лешка, как мне кажется, слишком привык скрывать свои чувства. Он всегда такой… тихий.

– Напомнить про тихие омуты? – усмехнулась писательница, забрав стопку папок, чтобы сложить их ровнее, прежде чем отнести в кладовую.

– Это смешно. – Вика скорчила гримаску. – Но он правда всегда был тихий. Вспоминаю его в университете. Вернее, знаешь, я вообще заметила его только из-за Лили. Мне она не слишком нравилась, и когда у них расцвел роман, я еще думала, что Лешка для нее слишком хорош.

– Я тоже от Лили была не в восторге, – призналась Алиса, формируя у двери в комнату следующую стопку папок. – Она уже тогда жила так, будто мир вертится вокруг нее. По мне, так она точно Лешку не заслуживала. Он и Валерка – самые перспективные парни на факультете.

– Точно, – кивнула подруга. – Они в чем-то неуловимо похожи. Оба перспективные. И в то же время очень разные. Как антиподы: серьезный основательный Лешка и легкий очаровашка Валерка. Помнишь, в самом начале все девчонки пытались склеить Точилина, а потом попадали к Звереву, как бы в отместку? Потому что Лешке, казалось, было не до них. Кроме Лили… Алиса?

Только тут подруга заметила, что писательница стоит посреди комнаты как вкопанная.

– Ты что? – забеспокоилась Вика. – Снова плохо?

– Нет. – Хель посмотрела на нее победно. – Просто я не слишком люблю признавать чужую гениальность.

– Чью? – не поняла журналистка.

– Естественно, твою, – усмехнулась ее подруга немного хищно. – Тут больше никого кроме нас нет.

– Ты меня пугаешь, – честно призналась Вика и услышала звонок в дверь. – О! Я даже рада, что здесь станет на одного разносчика кофе больше. Мне так спокойнее. Ты звереешь без своего допинга.