Елена Дорош - Брошь с черным опалом

На подиуме Ева смотрелась необычайно высокой, но оказалось, что она все же ниже его. Марк положил руку на ее талию. Она подняла глаза и улыбнулась. Только ему.

Все было настолько нереально, что Марку казалось – он смотрит кино про самого себя. Поэтому, когда после танца она пригласила его за свой столик, он воспринял это как должное. Ведь в фильмах всегда так и бывает.

Ева небрежно махнула рукой. Через секунду над ними склонился в позе ожидания лощеного вида официант, которому было приказано налить коньяку. Марк смотрел, как золотистая жидкость наполняет бокал, и словно во сне вспомнил, что денег у него только на автобусный билет.

Ева подняла свой бокал, выпила глоток и неожиданно встала.

– Проводите меня. За коньяк можете не переживать. У меня дома есть лучше, а ужин за счет заведения.

Она пошла не оборачиваясь, и он, словно продолжая смотреть фильм, пошел за ней, не понимая смысла того, что она только что сказала.

Несмотря на супермодельность, жила Ева в обычном доме. Она пригласила его пройти в комнату и исчезла.

Марк был совершенно потерян. Что он здесь делает? Что ему надо делать? Ева привела его к себе не просто так. Значит, сейчас все случится. Он постоял у окна, сел на диван. Вытер руки о джинсы. Может, вспотели? Глупо это будет выглядеть. Как подросток на первом свидании с влажными от страха ладошками.

Ева вошла неслышно и остановилась в дверях. Голая и прекрасная, она разглядывала Марка, наклонив голову и улыбаясь.

– Обожаю, когда ты делаешь круглые глаза. Пуговичные. Как у плюшевого мишки.

– У мишки черные.

– Черные пуговицы закончились. Остались небесно – голубые, такие наивные и глупые…

Она упала на него сверху. Ее великолепное тело закрыло Марка от всего мира, белые волосы, свесившись, заслонили собой вселенную.

Вспоминая потом первую ночь с Евой, Марк понял, что ключевыми в ее фразе о глазах были слова о плюшевом мишке. Она именно так его воспринимала – мягкой игрушкой. По закону обращения с игрушками и развивались их отношения. Поиграла и выбросила за ненадобностью. Надоела плюшевость.

В тот вечер он, как всегда, ждал Еву у входа. Она долго не появлялась, наконец вышла, опираясь на руку какого-то господина в светлом пальто. Не замечая никого, кроме Богини, Марк шагнул, воскресая после разлуки. Не останавливаясь, Ева вскинула глаза и посмотрела. Даже не мимо, а сквозь него, как тогда, полгода назад. И также, как тогда, он вмерз в плитку, которой была вымощена площадка перед входом в Дом моды.

Так долго и мучительно он шел к ней. А закончилось все в один миг. Словно на экране, Марк увидел, как Ева садится в блестящую черную машину, господин усаживается рядом, шофер закрывает дверцу и уезжает. В чистых стеклах отражается лестница и стоящий на ней человек. Маленький. Как насекомое.

Марк еще два года не мог вылезти из этой любви. Покончить с собой мысли не возникало, но пьянки до беспамятства, драку в подворотне с отмороженными братками, потом месяц в больничке, бешеные гонки по трассе на чужом байке – весь набор покинутого влюбленного пережить пришлось.

Неизвестно, кто настучал деду, скорее всего, Лёнчик, но старик вызвал Марка к себе. И все прекратилось.

В Питер Марк вернулся задумчивым, но вменяемым. Надо было писать диплом, начинать подыскивать работу и жилье. Жизнь понемногу возвращалась в свое русло. Амок закончился. Плюшевость исчезла тоже. Марк повзрослел.

Работу в приличном юридическом агентстве он получил через четыре года, а еще через пять стал его руководителем. Сама компания принадлежала дяде того самого университетского приятеля – Бориса Жовнера. Наверное, бездетный дядя мечтал, чтобы контору возглавил племянник, но с Борюсиком этот номер пройти не мог. Сибарит и эпикуреец, Жовнер почти с радостью сбросил груз ответственности на друга и остался при нем, работая по мере сил и желания.

Марку нравились его работа, жизнь в Петербурге и даже одиночество, когда можно не спешить домой и знать, что никому ничего не должен. На земле у него был единственный родной человек – дед. И этого было достаточно.

Кайфа от свободы и одиночества хватило на пять лет. Разумеется, схимничеством тут и не пахло, девушки в его жизни случались и нередко. Но они появлялись всегда как-то невзначай и так же ненапряжно уходили в небытие. Марк уже было привык к этакой облегченности своего бытия, но тут в его жизни появилась Ниночка.

Он оформлял сделку для постоянного клиента Генриха Корца. Сделка была не то чтобы очень проблемной, но требовала от юриста осторожности и тщательности. Корц зашел в контору по делу и мимоходом похвалил работу молодого человека. Зашел не один, а с дочерью. Марк не разглядел ее тогда, собственно, просто не обратил внимания, но через три дня девушка позвонила. Ей нужна была консультация по вопросу долевого участия при покупке недвижимости и что-то там еще. Марк помог.