Валерий Качаев - Волосы Ангела

– Вы! Вы сумасшедший! Шизофреник чертов! Чем вы меня опоили?!

– Артем! Я бы не хотел, чтобы в наших отношениях с самого начала присутствовало недоверие и хамство. А то как-то…

– В каких еще отношениях?! – Артем вскочил с табурета.

– А то как-то нехорошо получается… Сядь! Во-первых, я, наверно, вдвое старше тебя и по возрасту гожусь тебе в отцы. Во-вторых, некрасиво вести себя подобным образом в гостях. И еще, перед тем как что-то произнести, попробуй сначала сделать паузу. Набери воздух в легкие и медленно его выпусти. Это позволит тебе собраться с мыслями и не сказать глупость. Понятно, что за пять минут трудно все это переварить, осознать, осмыслить. Кошмар просто какой-то. Но ты парень сообразительный. Как говорят, схватываешь все на лету. Про то, что свежее мясо проблематично хранить в жару без электричества, уловил моментально. Молодец. Только немного тут не докрутил. Чем же я Болдэфа кормлю? А? Не теленок, поди. Пардоньте, сено жрать не будет. Когда нечисть нарублена на стейки и лежит на твоей тарелке, она абсолютно ничем не отличается от любого другого мяса и очень-таки недурна на вкус… В нашей миссии… Да не смотри ты на меня так! В нашей миссии в одиночку просто физически невозможно со всем управиться и везде успеть. Ты просто не представляешь, какой огромный объем работы предстоит проделать. Конечно, по истечении определенного времени к нам примкнут и другие. Поверь, это обязательно случится. Но пока нас только двое. Ты да я. Не следишь за криминальными сводками? Понятно. Глупость спросил. Зачем молодому парню, пардоньте, лупиться в телевизор? Но, чтоб ты знал, даже редкие мои атаки на город не остаются без внимания. Люди, имевшие контакт с «волосами», начинают действовать моментально и с пониманием того, что им нужно делать. Тема, я сейчас уйду ненадолго. И, пока буду занят, тебе необходимо все спокойно обдумать. Мало у нас времени. Понимаешь? Мне нужно точно знать, со мной ты или нет. А я постараюсь побыстрее избавиться от лешего, не дай-то бог, чтобы на запах жаркого вся лесная погань собралась. И, когда вернусь, будь готов с ответом…

«Телки не одни… И что я могу? Да ничего. Пусть идет и сам разбирается. Я не католик, а они не гугеноты в день святого Варфоломея. Привык чужими руками каштаны из огня таскать. Чем ты, вообще, лучше меня? Тем, что шкуру в девяностые поменял, в лепень малиновый влез? Деньгами от клифта полосатого смог отмазаться? А то, что мусор тебя кинул, как бабана колхозного, вообще не моя проблема. Следующий раз будешь знать, с кем хороводы водить. Говорил же, поступило предложение от шакалов долю в клубе уступить, соглашайся, а иначе все потеряешь. Так в конце концов и получилось. Осел непробиваемый. Теперь крайних ищет. Этот ушлепок, Слива, еще куда-то пропал… Устроился же. И мамашу и дочку – обеих имеет. Как у него так получается? Не понимаю этих баб, что они в нем находят? Сидит, поди, где-нибудь сейчас в кустах и за нами наблюдает, чем дело закончится. Появится, точно башку оторву козлу!» – недовольно бубня под нос, Пятак подошел к машине. В свете фар, развалившись на кемпинговом кресле, у самой кромки воды сидел Ильин, рядом на песке валялась пустая бутылка.

– Художник! – окрикнул его «гаваец». – Телки меня за газявой послали. Я возьму?! Давай вместе снесем! Шухер-то нам ни к чему. Народу тьма. – Художник промолчал. – Аркадьич! Слышь, че говорю?.. Что молчишь-то?! – ответа вновь не последовало. Пятак тяжело вздохнул. – Че, в натуре, за понты корявые? Небось, опять до соплей накидался. Ворочай теперь кабана.

Прошлепав с десяток шагов, «гаваец» остановился за спиной своего босса.

– Может, рыло Сливе расколотить, как появится, а?.. – предложил он, легонько прикоснувшись к плечу Ильина.

Тот вздрогнул, будто пробудившись от глубокой дремоты и медленно повернул голову… Отвратительного вида морда с огромными рыбьими глазами, не мигая, уставилась на Пятака. От неожиданности и омерзения здоровяк отпрянул назад.

– Ты кто?! – невольно сорвалось с его перекошенных губ.

Чудище беззвучно распахнуло свой огромный рот, ощерившись несколькими рядами тонких иглообразных зубов. На мокрой голове существа колючим веером угрожающе расправился перепончатый гребень. Что-то скользкое и бесформенное зашевелилось в кемпинговом кресле и с громким шипением сделало резкий выпад вперед.

– Э-э! – ноги Пятака подкосились, и он уселся на песок.  – Э!.. Э-э!!! – рвущийся крик, застрял где-то глубоко в легких, выплеснувшись наружу жалобным сдавленным стоном. Пробороздив по берегу несколько метров, Пятак вскочил и метнулся к машине, где за заблокированными дверьми, словно в приступе безумия, заметался по салону. Наконец, вцепившись в попавшуюся под руку бейсбольную биту, ненадолго замер и не мигая уставился на матерчатое кресло. «Что это такое?! Что это за тварь?!» Смахнув рукой выступивший пот, громила откинул биту, вытащил из кармана «бермуд» нож-бабочку, суетливо покрутил и спрятал обратно. Затем повернул ключ зажигания и вдавил педаль газа в пол. Мотор взревел. Машина сорвалась с места и, выбросив из-под колес фонтан песка, со скрежетом подмяла под себя чудовище…