Валерий Качаев - Волосы Ангела

– Что же ты не отвечаешь?! Обормот! Всего пятнадцать минут прошло, как разошлись… – негодовал Артем, слушая в трубке длинные гудки. – Да что с тобой такое? Ладно. Стоять здесь и разговаривать с собакой – это не выход. Все равно во дворе техники нет. А значит, и помощи ждать не стоит.

Шагнув от забора, Артем краем глаза уловил какое-то движение. Ему показалось, что в одном из окон занавеска слегка колыхнулась.

– Эй! – закричал он и замахал руками. – Хозяева!

Вопреки ожиданиям из дома никто не вышел. Только пес еще яростней стал рваться с цепи, ужасно хрипя в своем огромном ошейнике.

– Наверно, померещилось, – разочаровано прошептал Артем. Но, теша себя надеждой, еще пару минут потоптался возле калитки, затем резко развернулся и зашагал прочь.

– Сто тридцать пять метров. И что, вы хотите сказать, здесь слышно, о чем говорят рыбаки на том берегу? – обжигая губы кипятком, спросила Юля.

– Да, – кивнул головой Вадим Николаевич. – Прекрасно слышно. В безветренную погоду человеческий разговор можно услышать на расстоянии двухсот метров. А крик – за километр и больше. Все зависит от силы голоса кричащего.

– Так получается, мы с Анжелой отошли от берега больше чем на пятьдесят метров?

– Нет, конечно. Это вам показалось. На самом деле…  – Луговой бросил взгляд в сторону берега, – видите, где у меня удочки стоят? Так вы от них метрах в пяти были. И слава богу. Если бы чуть подальше, я мог и не успеть. Что вас туда вообще понесло? Там ямы. Коряги.

– А мы откуда знали? – дуя на горячую воду, произнесла Анжела.

– Дно под ногами поменялось. Камни вперемешку с глиной пошли. Этого нельзя не заметить.

– Нам это ни о чем не говорит.

– Значит, случившееся будет для вас еще одним поучительным, но очень полезным уроком. Не зная брода, как говорится, не лезь в воду.

Девушка оторвалась от алюминиевой кружки и, прищурив глаза, спросила:

– Вы, наверно, школьный учитель? Я права?

– Почему вы так решили? – На покрытом щетиной лице Вадима Николаевича появилась улыбка.

– Ну, манера разговаривать… геометрия там. И вообще, стараетесь чуть ли не в каждом предложении других уму-разуму учить.

– Анжела, как вас по батюшке?

– Викторовна.

– Я не школьный учитель, Анжела Викторовна. И к преподаванию никогда никакого отношения не имел.

– Но что-то с этим связано, это точно.

– Как бы сказать так, чтобы не звучало сильно пафосно? В общем, я пишу книги.

– Писатель? – изумилась Анжела. И еще раз внимательно, с ног до головы осмотрела своего спасителя.

– Оттого, что я это сказал, во мне ничего не изменилось, – следя за взглядом девушки, произнес Вадим Николаевич.

– И много книг написали?

– Вы сейчас что имеете в виду – тиражи, количество?

– И то и другое.

– К своему великому сожалению, немного. В основном я пишу для различных журналов. Заметки и статьи о природе. Сомневаюсь, что вы могли читать мои работы.

– Вы правы. И фамилия ваша мне совсем не знакома.

– А какие авторы, Анжела Викторовна, вам знакомы? Кто из современников или классиков по стилю вам ближе всего? Какую книгу прочли последней? Возможно, у нас много общего и мы бы могли построить наше общение в плоскости, так сказать, дискуссии по проблеме развития современной прозы или поэзии?

– Вы нам с Юлей обещали показать еще какие-то способы измерения расстояния, – перевела разговор на другую тему Анжела. – Может, продемонстрируете. Очень увлекательно это у вас получается. Если бы мне преподавали геометрию так, как это делаете вы, я бы точно по окончании школы пошла учиться на… как его?.. на геометрика.

Выпустив изо рта фонтан брызг, Юля бесшумно рассмеялась. Луговой же покачал головой, но в ответ не промолвил ни слова и молча ушел за палатку.

– Я что-то не то ляпнула? – Анжела округлила глаза и подняла бровки, изобразив удивление.

– Адамчук, он же тебе жизнь спас. Из его кружки чай пьешь. Хорош над человеком издеваться! – с укором глядя, произнесла Юля. – Ты сейчас на дурочку похожа.

– К вашему сведению, госпожа Новицкая, если бы у меня попросили воды, я бы тоже никому не отказала.

– Рассказывай. У тебя зимой снега не допросишься. А за глоток воды так вообще всю жизнь отрабатывать придется.

Луговой вернулся с походным топором и сучковатой березовой чуркой.

– Возможно, не желая того, я вас чем-то обидела? Но не до такой же степени! – воскликнула Анжела, – артистично тараща глаза на туристический топорик.