Наталия Антонова - Осень цвета кофе [litres]

– Если вы хотите спросить, не ссорились ли мы с братом, – усмехнулась Самбурская, – то спешу вас разочаровать: нет, не ссорились.

– Но почему же разочаровать, – дружелюбно проговорила Залеская, – наоборот, вы меня успокоили.

– Разве что, – неопределённо обронила женщина, посмотрев на Залескую, и добавила с болью в голосе: – Если хотите знать правду, то это для меня большой удар.

Любава сочувственно кивнула и спросила:

– Значит, вы дружили с братом?

– Да, конечно.

Любаве показалось, что наглухо захлопнутые створки наконец приоткрылись, и она поспешила закрепить успех:

– Вы часто встречались с ним?

– Изредка мы с ним выбирались в кафе-мороженое. – Задумавшись, Клара Аркадьевна незаметно для себя улыбнулась. – Как в детстве, – но тотчас затрясла головой, как бы отгоняя от себя воспоминания о светлых днях. – Чаще всего брат приезжал с семьёй на дачу, которая досталась мне от отца, – проговорила она уже без прежней теплоты в голосе, так тронувшей Любаву.

– А что досталось вашему брату? – как бы вскользь поинтересовалась Залеская.

– Разве это важно? – каким-то натянутым голосом спросила Самбурская.

– Вообще-то нет, – сделала вид, что смутилась, Любава, – но сами понимаете, – как бы оправдываясь, проговорила она, – женское любопытство.

Сестра поджала губы:

– Брату он оставил квартиру и автомобиль. Но я не могу обижаться на отца.

– Вот как? – Любава постаралась скрыть удивление.

– Понимаете, я ему не родная дочь, – с заметной грустью в голосе проговорила женщина.

– Ну, тогда всё понятно, – отозвалась Любава, хотя лично ей и не показалось решение отца Костюкова при распределении наследства столь уж справедливым. – А можно посмотреть на вашу дачу? – спросила она.

– Вы хотите поехать к нам на дачу? – удивилась Клара Аркадьевна.

– Ну что вы! – замахала руками Любава. – Я просто хотела посмотреть фотографии с вашей дачи, если они, конечно, есть.

– Естественно, есть, – заверила её Самбурская и, встав со стула, снова направилась к стенке.

Порывшись в каком-то ящике, она извлекла из него альбом и положила на стол перед оперативником.

– Здесь фотографии с последнего пикника.

– Как интересно! – с преувеличенным энтузиазмом проговорила Любава, открывая альбом.

На фотографиях царило лето во всей его красе. Изображения были настолько сочными, а люди, изображённые на них, получились такими живыми, что Залеской на какое-то мгновение показалось, что она там, среди них, на даче Самбурской.

Любава, даже не отдавая себе отчета, поискала саму себя среди присутствующих там. Но наваждение растаяло так же быстро, как и захватило её. Толчком к отрезвлению было скорее то, что она узнала на одной из фотографий жертву.

Вадим Аркадьевич Костюков выглядел на фотографии таким беззаботным и счастливым, что у Любавы сжалось сердце. Вроде бы уже давно должна была привыкнуть, так нет же, предательская игла жалости нет-нет да вонзится в самое сердце.

– Это ваш брат? – тихо спросила она у хозяйки дома.

И та молча кивнула в ответ и отвернулась. Залеская успела заметить, что в глазах женщины блеснули слёзы.

«Должно быть, она и в самом деле была привязана к брату, – подумала Любава. – Чтобы так притворяться, нужно иметь большой артистический талант».

А за короткое время знакомства с Кларой Аркадьевной Залеская успела заметить, что большая часть эмоций у Самбурской на лице написана.

Дав женщине прийти в себя, Любава спросила:

– А кто это рядом с Вадимом Аркадьевичем?

– Так это жена его, Анна.

– Она старше вашего брата?

– Нет, с чего вы это взяли? – удивилась Клара Аркадьевна.

– По внешнему виду мне так показалось, – честно призналась оперативница.

– Нет, просто у Ани больное сердце, – пояснила Самбурская.

– А это их сын? – увидев на другой фотографии симпатичного мальчугана, спросила Залеская.

– Да, – спокойно кивнула Клара Аркадьевна.

– Он ведь им не родной? – была вынуждена задать неудобный вопрос старший лейтенант.

Самбурская почти до крови прикусила нижнюю губу и проговорила сердито:

– Уже успели наболтать?

Любава не стала отрицать.

– Но это ничего не значит, – поспешила заверить её сестра Костюкова. – Вадим любит… любил, – запнулась она, – Артура, как родного. Он даже хотел его усыновить! – горячо произнесла она в защиту брата.

– Почему же не усыновил?

– Родители Анны были против, – уныло проговорила Клара Аркадьевна.