Галина Романова - Псевдоним украденной жизни [litres]

Оставалась дура блогерша. Там он наследил, да. Порезался ее кухонным ножом, и кровь куда-то капнула. Но и тут опытный адвокат разметает обвинения, полетят клочки по закоулочкам. Да, заходил. И что? Бутылку открывал и штопором порезался. Докажите обратное. Все улики косвенные.

Кто еще?

Ах да! Глупая старая кассирша с заправки и ее не менее глупая племянница. Эксгумацию решила провести? Ради Бога! Препарат, который заразил тетку вирусом, распадается в течение трех дней. Его следов еще при жизни не обнаружили бы.

Три ха-ха вам, господа менты!

Он еще, если напряжется, девку за шантаж привлечет к ответственности. Сядет. Как миленькая сядет…

Он нажал кнопку на селекторе и приказал секретарше впустить гостей.

Они вошли строем. Исхаков тут же вышел вперед.

– Господин Иванов? – Майор достал удостоверение и представился. – Вы задерживаетесь по подозрению в серии убийств, совершенных с периода…

Исхаков принялся зачитывать ему фамилии жертв, потом его права. Незнакомец в штатском протянул ему наручники. Он послушно вложил в браслеты запястья, и они щелкнули, запираясь.

– Я готов проследовать за вами, но мне надо оповестить своего адвоката, – проговорил он, нагнулся к селектору, снова нажал кнопку и отдал указания секретарше.

– Что случилось, Денис Сергеевич?! – ахнула та.

– Не твое дело, – оборвал ее Денис. – Делай, как я говорю…

Его отвезли в родной город. Адвокат примчался следом. Очень активно работал, но из-под стражи его вытащить не смог.

– Они опасаются, что вы скроетесь, – пряча глаза, тараторил он. – Денис Сергеевич, вы уверены, что ни о чем не хотите мне рассказать? Мне надо выстраивать линию защиты и…

– Нет, – настырно мотал он головой.

– Но у них кроме косвенных улик есть масса свидетельских показаний, – обиженно возражал адвокат.

– И кто же те свидетели? – улыбался он холодно.

Адвокат называл ему каких-то людей, о существовании которых он даже не подозревал. Оказывается, убитые им милиционер и родственник называли его благодетелем, когда отправлялись на встречу, с которой не вернулись. Так вот жена этого самого мента мужу не поверила, подумала, что тот идет к бабе, и проследила за ним. Она видела, как ее муж усаживается в машину к Денису, и его самого тоже. А молчала все эти годы, потому что Федоров приказал.

Потом был еще какой-то старый мужик Борис, выполнявший спецзаказ по ремонту туалетов на заправке. Он подтвердил, что Денис несколько раз приезжал на заправку до той памятной трагической ночи. Он его хорошо запомнил и по фотографии узнал. Приезжая, Денис запирался с хозяином в его кабинете, и они о чем-то подолгу там говорили.

– Самого хозяина нет в живых, да, – с сомнением качал головой адвокат. – Но остались его родственники. У них могли сохраниться какие-то вещественные доказательства. Похуже той фотографии, которой вас шантажировали.

– Кстати, как она попала к кассирше?

– Точно не скажу. Неизвестно. Она могла ее выкрасть у хозяина из кабинета. Рабочий Борис подтвердил, что видел много разных снимков у того на столе, когда приезжал к нему за расчетом. Хозяин страховался…

Потом были еще какие-то люди, которые его видели не там, где надо. И запись с камер из магазина, где его подловила глупая блогерша. А значит, знакомство с ней он отрицать не сможет.

В общем, ком с горы покатился. Он понимал, что все его нежелание сотрудничать со следствием ничего не даст. Он просто тянет время – не может пока себя заставить начать говорить.

Пытался, сидя в камере, придумать рассказ, но отказался от этой затеи. Рассказ выходил очень страшным.

Кровь, кровь, кровь…

Через полторы недели пребывания за решеткой его вывели из камеры и вдруг куда-то повели по коридору. Не туда, куда обычно, не на допрос. Спрашивать он не стал, чтобы не услышать грубый окрик охранника.

– Пять минут, – гавкнул конвоир, вталкивая его в комнату с зарешеченным окном и длинным столом, разделявшим комнату пополам.

За столом с противоположной стороны сидела женщина. Высокая, стройная. Длинные волосы распущены по плечам. Безупречный овал лица, высокие скулы. Темные очки. Платье обтягивает безупречную фигуру.

Он сел на стул, с усмешкой глянул на незнакомку, проговорил:

– Слушаю вас, мадам.

Она сняла очки, и он сразу узнал эти глаза, которые все никак не мог вспомнить в своих мечтах. Да, она подкроила лицо. Но глаза…

– Лиза-а… – выдохнул он, зажмуриваясь. – Это ты!

– Я, Дэн. Это я. Сильно изменилась? – Она забыто усмехнулась и исправленные хирургом черты тут же стали узнаваемы. – Пришлось шифроваться. Немного себя переделали с Сергеем. Ты, я вижу, тоже не устоял, воспользовался советом Корнеева. А почему это лицо? Тебе так было важно быть на него похожим, Дэн? Что ты чувствовал, когда смотрелся в зеркало?