Елена Богатырева - Ловцы душ. Исповедь

Оставив машину на стоянке, он шел к Василию и понимал, что совсем не хочет, чтобы Малахова оправдали.

Конечно, он был за справедливость и не желал никому зла, но, если сейчас Василий скажет ему, что Малахова отпустили по каким-то причинам, ему, Санникову, будет очень плохо. Потому что Малахов почти наверняка встретится с Ларисой. И тогда он, а не Санников, станет заниматься ее проблемами с летучими мышами и фальшивыми родителями. А Косте этого совсем бы не хотелось…

Василий стоял на пороге сонный, в полосатом халате и шлепанцах.

— Я уж не надеялся, — бросил он, забирая у Кости ключи.

— Как там наш общий друг?

— Малахов? Он-то молчит. А вот с дочкой мы сегодня полдня бились.

— И что?

— Знает что-то, но не говорит, стерва. Глазенки злые бегают. И все повторяет: «А при чем тут я?» Знаешь, такая, из самых вредных.

— Вредная?

— Ой, самый неприятный тип! Вся такая модная, в побрякушках. Скажи ей, что завтра в моде будут зеленые волосы, она сегодня вечером перекрасится. Чего только на себя не нацепила: и кольцо с брильянтом, и фенечки дешевые из бисера, и татуировки… Сплошная эклектика. И в голове у нее такая же каша…

— Ты сказал — татуировки? — Санников перестал дышать.

— Ага. Декольте до пупа, поэтому я и заметил. Явно для мальчиков сделано, не для меня.

— И что это было?

— Гадость какая-то на плече цветная, не разобрал. Крыло и морда противная.

— Летучая мышь? — уточнил Санников.

— Очень может быть. — Василий сразу насторожился. — Ты знаком с дочкой Малахова? — перешел он на официальный тон.

— Нет.

Санников погрузился в свои мысли.

— Слушай, Костя, не темни! Неужели ты не понимаешь, как это важно?!

— Для меня это тоже важно. Так что…

— Даже не думай! Никакой самодеятельности!

Костя удивленно поднял брови. Похоже, он перегнул с серьезностью.

— Ничего такого, не волнуйся. Будут новости — позвоню. Пока.

Отец терпеливо дожидался его возвращения. Костя разогрел ужин и виновато вошел к Николаю Петровичу.

— Пап, я совсем совесть потерял, извини. Больше не буду отлучаться надолго.

— Отлучайся сколько нужно, — быстро бросил отец. — Но только… Рассказывай мне, старику, хоть что-нибудь… А то телевизор — это такая скукотища.

— У Ларисы родители нашлись, — жуя, сообщил Костя.

— Да ну? — Отец даже ложку бросил. — И ты так спокойно об этом говоришь?! Она, наверно, без ума от радости!

— Не-а…

И Костя рассказал Николаю Петровичу о посещении загородного домика. Выслушав, отец засыпал Костю вопросами. Но, похоже, его ответы не внесли ясности…

— Ничего не понимаю, — развел руками Николай Петрович.

— Вот и мы тоже. Я обещал помочь Ларисе разобраться во всем этом.

— Конечно, — с пониманием поддержал отец, — ты просто обязан ей помочь…

Поговорив еще немного с отцом и позабавив его рассказом о том, как Петя шарахнул его табуреткой, Санников нехотя поплелся мыть посуду. Мысли его сейчас были далеки от кухни. Роль, отведенная ему случаем в ситуации с Малаховым, нравилась Косте все меньше и меньше. Конечно, было бы до чертиков благородно, если бы он сумел что-то сделать для Малахова и вернуть его Ларисе. Однако в этой ситуации рассчитывать на благодарность не приходилось. Костя представлял как Малахов — небритый, с печальными, словно у оленя, глазами — выходит на свободу, приезжает к Ларисе, и она… А что она? Бросается ему на шею, конечно. Что же еще? От этих мыслей ужин казался безвкусным, чай — холодным, хлеб — черствым.

В постели Санников ворочался долго. Что может скрывать дочка Малахова? Папа, мама и мамин ухажер — сколько раз ему приходилось сталкиваться на консультациях с подобным. Хорошо, папы нет, он в другом городе. Остаются мама, дочка и мамин мужчина. Что может случиться?

Костя подпрыгнул и сел в кровати. Он знал, что случается в таких ситуациях. Дочка очень похожа на мать. Но она свежее и моложе. Одним словом — все то же самое, но без признаков увядания. Боже мой! Последний шар лег в лузу, и вся игра была как на ладони. «Он настоящий мужик», — вспоминал Костя слова Васи, восстанавливая в памяти лицо Малахова. Настоящий мужик — это как кодекс. Настоящий мужик если любит, то уходит из семьи. Настоящий мужик не мечется между двумя огнями и, конечно же, не стреляет в того, кто подобрал брошенную им женщину и утер ее слезы.

Но вот если горячо любимая доченька… Ведь именно она звонила ему в Архангельск, сообщить, что мама… Совсем не это она ему сообщила! «Мамин дружок лезет ко мне под юбку» — вот что она сказала. Это же просто хрестоматийный вариант, как же он раньше не догадался! Тогда он идет и стреляет… Нет, тогда настоящий мужик бьет морду. А стреляет он, когда все уже случилось! «Он меня изнасиловал!» — говорит любимая дочь, и отец стреляет. Потому что настоящий мужик не может оставить этого так просто. Он не пойдет в милицию, а свершит свой суд сам, даже если это будет стоить ему жизни. Ай да Костя, ай да сукин сын!