Михаил Черненок: Следствием установлено

– Вас как зовут, дедушка?

– Меня-то? – растерялся старик. – Егором… Егор Кузьмич, по фамилии Стрельников.

– Так вот, Егор Кузьмич, насколько я знаю историю, Ермак до этих мест не доходил.

– Дак, слышь-ка, истории ведь люди пишут. Они очень легко ошибиться могут. Большие ученые мировых стран и те ошибаются, – старик надвинул картуз на пригретую солнцем лысину. – Вот в одном журнале было сообщение…

– Что же вы искали при рытье колодца? – опять прерван старика Антон.

– Остатки ермаковских воинов. Антересовало меня, здоровше или нет в те давние времена люди были.

– И что же?

– Ничего не нашел. Далеко от курганов рыли.

– Экспедиция из Новосибирска тоже ничего не нашла?

Старик поморщился и махнул рукой:

– Так кое-что… Глиняные черепушки разные.

– В каком году забросили колодец?

– В одна тысяча девятьсот шестьдесят шестом, – не задумываясь, ответил старик и уточнил: – Тринадцатого сентября.

– У вас отличная память, – поразился Антон.

– Вышло такое совпадение, что аккурат в эту дату я подался на пенсионный отдых.

– Шестьдесят лет исполнилось?

– Как тебе сказать… – старик замялся. – Шестьдесят-то годков мне раньше стукнуло, а в эту дату старуха настояла. По глупому женскому уму оконфузила меня перед начальством. Баба она у меня с норовом, об этом все Ярское знает.

– Отчего колодец забросили?

– Кот в нем утопился. На культстане обчественный такой здоровущий котина жил, по прозвищу Мономах. Вот он, должно быть, ночью и сбулькал в колодец.

– Как же его обнаружили?

Старик долго поправлял на голове картуз.

– Дак очень просто. Кажись, Витька Столбов поутрянке зацепил бадьей и выволок на свет божий.

– Какой Столбов?

– Я ж говорю, Витька, тракторист нашенский, который на днях свадьбу гулять собирается. Парень, слышь-ка, работящий. Вот только, как жениться задумал, сладу не стало. Маркел Маркелыч который день уже его в соседний колхоз на помощь отправить не может. Бугаем уперся Витька и не едет, все канпрессию у трактора ремонтирует. Опять же и обвинять парня нельзя – за теперешними невестами глаз да глаз нужен…

– Кот в колодце долго лежал? – опять вынужден был прервать старика Антон.

– Вечером видели живого, а утром из колодца достали. Вот история, – старик кашлянул и без перехода спросил: – Неужто человека кто угробил?

Антон промолчал.

– Страсть любопытно, как человек в колодец попал, – не дождавшись ответа, снова заговорил старик. – Без вести у нас никто не терялся. Злодеев, которые могли из приезжих кого порешить, в нашенском селе нет. С гражданской войны об убийствах не слыхали. Да и в гражданскую особенных случаев у нас не было. Вот в Березовке, за Потеряевым озером, случались антересные случаи. Село там раньше бойкое было, на тракту стояло. Разный люд через него шел. Трактир опять же в Березовке имелся…

Егор Кузьмич Стрельников говорил не умолкая, но Антон почти не слушал его. Он старался найти хотя бы слабенькую зацепку, с которой можно начать следствие. Однако никакой зацепки не было. Подошел Медников, кое-как стянул с потных рук перепачканные илом перчатки, бросил их на траву.

– Дай заку… – начал было он и, посмотрев на Антона, махнул рукой: – Хотя… ты ведь не куришь.

– Что там разглядел? – спросил Антон.

– Все перемешано. Череп вроде проломлен. Такое впечатление, что кости отрыты из-под земли. Придется в Новосибирск на экспертизу их отправлять.

Антон невесело улыбнулся, пошутил:

– А что американские эксперты по данному поводу сказали бы? Помнится, ты как-то восторгался ими.

– Тут и хваленая японская разведка ни черта не разберет.

– Может, старое захоронение разрыли?

– Кто знает, – хмуро ответил Медников. – Вообще-то, похоже, кости пролежали в земле не больше десятка лет, хотя это только предположение всего-навсего.

Вернувшийся к колодцу Чернышев ругнул пытавшегося заглянуть под брезент Егора Кузьмича и решительно отправил его в деревню. Когда тот, сгорбившись от обиды, заковылял к дороге, Чернышев посмотрел на Антона и спросил:

– Что дальше будем делать? Антон показал на кучу ила:

– Рыться в грязи. Может, выроем что-нибудь.

– Л-лопату надо? – подал голос шофер Чернышева и смущенно пригладил ладонью задорный белобрысый чуб.

Антон кивнул, и шофер пошел к машине.

В иле попадались иструхшие щепки колодезного сруба, погнутые ржавые гвозди, концы проволоки, битое стекло и основательно истлевшие клочья какого-то тряпья.