Джо Алекс - В бесшумном полете гналась я за ним

— Кроме кофе, пожалуй, нет, сэр. Он не пил, не курил, даже не любил, когда кто-то другой пил или курил в его присутствии. Мистер Сирил всегда должен был выходить со своей трубкой в сад, если сэр Бедфорд был тут, или шел в свою спальню, чтобы дым не мешал брату. Сэр Гордон не пере­носил даже пива в доме.... Он говорил, что алкоголь — это величайшее бедствие человечества, так же, как и табак...

Джо невольно остановил свою руку, которую уже сунул в карман за своей неразлучной пачкой «Gold Flake».

— А как вы думаете — он был прав?

— Думаю, что да, сэр. Хотя мне даже нравится, когда мужчина ино­гда немного выпьет и закурит трубку. Мой папа, так он вообще трубки изо рта не вынимал, а когда умер, мама эту трубку тайком ему в гроб положила, потому что, как она сказала, не представляет себе его на том свете без трубки... И выпить он тоже любил... Но при этом папа был очень порядочным человеком. Никто к нему никогда ничего не имел, и он ни к кому тоже... — Она умолкла, а потом продолжила: — Но сэр Гордон думал иначе... Ну он уже умер, бедный, не надо его осуждать... — она машиналь­но перекрестилась.

— Вы, вероятно, католичка, мисс?

— Да, сэр, как и все в наших краях.

— Кухарки в доме нет? — неожиданно спросил Джо.

— Нет, сэр. Ее сын в армии и заболел. Он служит в авиации и отра­вился чем-то, кажется, какими-то испарениями бензина... Она поехала к нему позавчера, но вчера звонила, что ему уже лучше и что завтра она вернется...

— Значит, в течение этих двух дней вы, мисс, сами занимались при­готовлением пищи и хозяйством, не так ли?

— Вроде да... — девушка задумалась. — У меня вся вторая половина дня в субботу была свободна, только после ужина мне надо было помыть посуду, приготовить спальни ко сну и немного убраться. А вот вчера я весь день работала, но тоже не одна.

— А кто же занимался приготовлением ужина и кто его подавал в суб­боту, раз кухарка уехала, а вы были свободны?

— Видите ли, сэр, дело в том, что сэр Гордон, он вообще был, я бы ска­зала, слегка старомодным... то есть... я, конечно, очень извиняюсь, сэр

— Ничего, ничего... — Алекс поощрительно покивал головой. — Гово­рите так, как вам кажется правильным, и не думайте сейчас о вежливости по отношению к вашим работодателям.

На этот раз девушка едва заметно улыбнулась, как бы с благодарнос­тью, и чуть склонила голову.

— Ну, то есть, я хотела сказать, сэр... Понимаете, сэр Гордон считал, что женщины, которые не умеют хорошо готовить и самостоятельно не могут обслуживать мужчин, являются как бы не вполне женщинами. Он любил, когда миссис Сильвия спускалась к нам на кухню и готовила обед вместе с кухаркой. А когда бывало иногда, что у нас обеих выходной, — тогда миссис Сильвия и миссис Джудит сами готовили и подавали к столу. И это нравилось сэру Гордону больше всего — он говорил, что нет ничего вкуснее того, что ему приготовила собственная жена... — Она умолкла, потом, подумав, добавила: — И я думаю, сэр, что тут он был немножко прав, потому что женщина, даже если у нее такой богатый муж, как сэр Гордон, все равно должна сама заботиться о нем.

— А миссис Сильвия любила это делать?

— Не знаю, сэр. Я всего лишь горничная, и миссис Бедфорд не говори­ла со мной о таких вещах... Но я бы не сказала, что она это особо любила. Она вообще не любила готовить, хотя умела совсем даже неплохо... Это только миссис Джудит говорит, что миссис Сильвия якобы даже куска хлеба маслом намазать не умеет...

— Значит, они любили уикенды в кругу семьи и проводили время, как прекрасная, любящая семья?

— Не знаю, сэр, все ли любили. Во всяком случае, сэр Гордон точно любил такое времяпрепровождение, а ему, сами понимаете, никто перечить не мог. Так что, в конце концов, так на так выходит: любили или не люби­ли, а делали, как сэр Гордон желал. И нечему тут удивляться, потому что в конце концов — он тут был хозяин, а все остальные от него зависели.

— Да-да... — Джо покивал головой с пониманием, будто сам в жизни не делал ничего другого, кроме как проводил уикенды с семьей Бедфор­дов. — А жены братьев, наверно, не очень любили друг друга, да? Как вы думаете?

Горничная уже было открыла рот, но тут же спохватилась и снова закрыла его. Она посмотрела на сидящих перед ней мужчин с выражением легкого упрека на лице. Потом неуверенно покачала головой.

— Покорнейше прошу простить меня, джентльмены, но я ведь тут работаю, и если позволите заметить, мне не следует высказываться ни об этих людях, ни о том, что здесь в доме происходит и кто тут о чем думает и что говорит о других...