Динни Пэн: Сокровища Джарда. Западня XX века. Ловушка для Марианны. Казнить палача. Тайна рабыни Изауры

Призрак древнего Алипета витал в этой уютной комнате. Томительный, сладкий запах глициний напоминал, показалось Алисе, аромат каких-то давно забытых благовоний…

Даже мужчины, пока не подвластные магическим воспоминаниям, сознавали, что с каждой минутой напряженность в комнате возрастала: сильные страсти связывали этих людей в прошлом… Не желая упускать ситуацию, Лилия первой взяла слово. В ее тоне смешались присущий современному человеку скептицизм, невольное волнение, а также отголоски каких-то надежд, упований.

— Друзья мои, вот мы и встретились. Если бы нас сейчас слушали посторонние, то, естественно, сочли бы нас за сумасшедших…

— А, может, мы и… — попытался пошутить Двин.

— Прошу не перебивать, — сразу оборвала Дей и продолжала: — Но провидению было угодно вновь соединить нас спустя две тысячи лет… — Мол присвистнул, Алиса вздохнула. — Мы встретились в другой стране, в другое время. Однако, ностальгия по древнему Алипету никогда не покидала нас…

Последняя фраза нашла теплый отклик в душе каждого. На несколько минут воцарилось молчание. Эта тишина, пропитанная солнцем и сладким запахом глициний, сблизила людей куда более чем слова. Отхлебнув глоток стынущего черного кофе, Лилия сказала:

— Не скрою, я долго обдумывала создавшееся положение. Есть в нем и недосказанность, и оригинальность, и особый привкус — этого не выразить, это надо чувствовать…

— Сонм этих чувств, кстати, выражает “Элегия зингов”,— любезно вставил Мол, за что Двинский поблагодарил его полупоклоном головы.

— Чудесная музыка, — прошептала Алиса, но взгляд ее, блуждающий по комнате, выражал не восторг, но испуг. Ей казалось, должно что-то произойти… Опасность, по ощущению Алисы, исходила отовсюду…

— В жизни каждого человека, — говорила Лилия, — наступает пора большого выбора. Конечно, все мы можем остаться здесь, на месте, и не тревожить себя сомнениями и иллюзиями. Но сколько стоит такая жизнь, где все размерено и рассчитано, где не осталось места выдумке и романтике?.. По-моему, гроши… Я предлагаю вам, Алиса, вам, Мол, и тебе, Двин, разбудить в своей душе нетронутое пока, но исконно свойственное человеку, первобытное желание — путешествовать. Плюнуть на все и пуститься, очертя голову, в дальнее странствие!

— А что?! — весело откликнулся Мол. — Неплохая идея, ей-богу, неплохая.

Тяжеловесный Двин скептически крякнул и поерзал в кресле. Алиса напряглась еще больше…

— …Я зову вас в Алипет, — ласково подсказала Лилия. — Я зову вас туда, где протекала ваша прежняя жизнь. Спросите свое сердце: разве вас не тянет туда? Разве по ночам вам не снятся его горы и водопады? Разве в запахе этих глициний вам не почудился аромат алипетских благовоний?

— Почудиться-то почудился, — с готовностью вставил Мол, выразительно посучив пальцами. — Но такая поездка кусается…

— Предвидев этот вопрос, хочу сразу расставить точки над и: все дорожные расходы я беру на себя. Более того, я уже арендовала теплоход с символическим названием “Эльдорадо”.

— Лили, — не сдержался Двин. — Все душевное, романтическое, во снах являющееся, несомненно, прекрасно. Но ведь не будешь же ты, деловая женщина, уверять нас, что поездка носит экскурсионный характер. Извини, в это никто из нас не поверит.

— А я и не собираюсь хитрить перед вами. — Лилия Дей встряхнула гривой светлых волос. — Каждый из нас, по отдельности, может с трудом восстановить лишь кое-какие детали, и только там, на месте, в Алипете, появится возможность воссоздать целостную картину.

— И тогда рукой подать до сокровищ древних зингов, — с нескрываемой горечью произнесла Алиса, но на ее тон никто не обратил внимания, согласились лишь с самой сутью. Мужчины издали одобрительные восклицания, и Лилия Дей подхватила на этой волне: — Сокровища несметные. Немного энергии, времени — и мы найдем их. И сумеем распорядиться ими. Мы не дикари. Я уверена, что у нас не закружится голова. Я уверена в том, что мы, с присущей деловым людям честностью, разделим сокровища, и доля каждого будет столь велика, что никто из нас не позарится на чужую. Все можно оговорить и даже закрепить письменно.

— Нет вопроса!

— О чем речь! — откликнулись мужчины.

— Значит, в целом мы пришли к согласию, — умиротворенно подытожила Дей, но тут всех ожидал довольно неприятный сюрприз. В благостную тишину диссонансом врезалось Алисино резкое: — Нет. — Все с удивлением и досадой посмотрели на нее. Вжавшись в кресло испуганным воробьем, Алиса ощетинилась и четко повторила: — Нет, я никуда не поеду.