Юрий Курочкин - Тобольский узелок

- Мы знаем, что при вашем участии в монастыре прятались драгоценности бывшей царской семьи, в частности шкатулка с ожерельем царицы. Где они сейчас?

Селафаила, с загоревшимся взглядом, брызжа слюной из беззубого рта, закричала кликушески:

- В узилище пойду, огонь и пытку приму, а не скажу! В геенне огненной на том свете мучиться не хочу. Вам, безбожникам, тайну святую выдать? Жги меня, режь меня, ничего не узнаешь. Удостоюсь муки-мученской с верою и любовью во имя отца и сына и духа святого, именем коих клятву давала…

- Большое ожерелье-то было? - перебил ее Михеев.

- Не было никакого ожерелья, враки это. А четки иерусалимские, с частицей креста Христова, святыню царицы-матушки, так захоронили, что вовек никому не найти. И не пытай лучше. Я не Препедигна-грешница, коей вечно гореть в аду, в смоле кипящей, клятву не нарушу.

- А что она сделала, Препедигна эта?

- Передала я ей от игуменьи узелок с золотом для укрытия. Тыщи на две, как сказали, рублей. А она, клятву нарушив, яко тать, покусилась на добро обители, прикарманила. Говорит - украли. А кто на базаре за золото баретки новые покупал, спроси-ка у нее? То-то. В геенне ей место, греховоднице толстопузой. А меня - хоть режь, хоть жги… И о шкатулке царской не спрашивай, не скажу.

- О какой шкатулке? - насторожился Михеев.

- В которой четки святые хранились…

Михеев, улыбаясь, перемигнулся с Саидовым и прервал Селафаилу:

- Ладно, бабушка. Идите, отдыхайте. Резать и жечь мы вас не будем. Нет нужды.

Старуха растерянно посмотрела на него, затем перевела недоуменный взгляд на Саидова, словно прося перевести - о чем это ей говорят.

- Идите, идите,- встал, чтобы проводить ее, Саидов.- Идите с богом, отдыхайте.

Но Селафаила встала не сразу, все еще ожидая чего-то, не веря, что ничего более от нее не требуется.

- Кто бы это такая - Препедигна? Имя-то какое, ни в жизнь не слыхал. Нет там ее в наших списках? - спросил Михеев, когда Селафаила вышла.

- Есть такая,- сказал, просмотрев свои списки, Саидов.- Только вот фамилии нет. Никак не доищусь.

- А поискать надо. Даже без фамилии. Может, ее по фамилии-то до сих пор никто не зовет. И еще - что это за шкатулка царская? Только ли четки святые в ней хранились?

Царская шкатулка снова всплыла в несколько курьезном разговоре с другой келейницей игуменьи, древней старухой Чусовлянкиной.

- Агния мне имя дали, за кротость,- представилась она в ответ на вопрос об имени и фамилии, кротко глядя на Михеева тусклыми слезящимися глазами и держа ладошку ковшичком у уха.

- Долго вы в монастыре прожили? - спросил ее для начала разговора Михеев.

- Ой долго.

- Лет двадцать?

- Двадцать, милый, двадцать,- кивала головой Агния.

- А может, тридцать? - улыбнулся Михеев.

- Тридцать,- охотно соглашалась бабка.

- Может, и больше?

- Кто его знает. Давно. С малолетства в обители.

- В каких вы там ролях были, в обители-то?

- В ролях не бывала, как можно! - испуганно отстранилась Агния.- Келейницей была я у матушки.

- Доверяли вам, значит?

- Доверяли, касатик. Волосы утром причесывала, постелю заправляла, в бане спину терла, перед сном иногда пятки чесать доверяли.

Саидов еле удерживал смех, несмотря на укоризненную мину Михеева.

- И тайны тоже доверяли?

- И тайны тоже.

- Какие же?

- А всякие. Сон какой привидится - расскажет, скоромное в пост при мне покушает, наливочку за пазухой принести доверит. Доверяли, милый, как не доверять, давно я при ней…- наставительно, как заблуждающемуся мальцу, объясняла Агния.

- Значит, знали вы и о том, как пряталось монастырское добро?

- Знали, как не знать.

- Вот и расскажите нам об этом.

- Что рассказывать-то?

- Ну - как прятала.

- Да я и не прятала вовсе. У меня своих делов хватало - в передней сидеть, доложить, кто пришел, подать что.

- А царского добра у игуменьи не сохранилось какого-нибудь?

- Было и царское. Портреты были царские. За шкафом потом стояли, при новой-то власти…

- Я про другое, бабушка. Не было ли драгоценностей каких?

- Были и драгоценности. Панагия была, царицей посланная. Ложечка серебряная с вензелем царским - у послушницы отобрала, что певчей в царский дом ходила.

- Может, кольца были, броши, ожерелья, ну - бусы, что ли?..

- Бусы тоже были.

- Какие они с виду, из чего сделаны?

- Бусины кипарисовые, из креста Христова сделанные. В одной-то, большей, частица мощей святых. Тоже царицей даренное. Четки по-нашему называются.

- А из камней драгоценных не было ли чего? Говорят люди, что было, дескать.