Марина Серова - Осколки пятой звезды

– Валили друг на дружку?

– Само собой. Но главное – они начали давать показания, а уж отделить зерна от плевел было делом техники. Собрав эти рассказы, я вплотную приступил к Лере.

– С красавицей, наверное, было непросто?

– Более чем. – По тону Кири было понятно, что сказанное – сущая правда. – Она держалась дольше всех, но зато уж и результаты после того, как она заговорила, оказались самыми существенными.

– Она напрямую была связана с бенефициаром?

– Практически да. Если верить словам Леры, Панов действовал в основном через Берсенева, но эта опосредованность ничуть не мешала ему быть в курсе мельчайших нюансов своего удаленного бизнеса. Особенно тщательно он, как сам понимаешь, контролировал денежные потоки. В каждом отеле у него были свои «глаза и уши», люди, которые ежедневно докладывали ему обо всем, что происходит. Вплоть до того, сколько чаевых получила сегодня та или иная горничная.

– Жестко.

– Еще как! Честно говоря, когда я поближе узнал, какие у них там были порядки, я как-то начал понимать Хикметова. При таком тотальном контроле просто из вредности из одной следовало бы уводить деньги.

– А он таки уводил? В этом причина?

– Да, здесь все банально. По словам Леры, Хикметов довольно часто сетовал на слишком уж бдительную опеку со стороны Панова. Говорил, что при бабках, которые он для него зарабатывает и вполне честно отчисляет, заводить разговор из-за «двух рублей», которые он учел в свою пользу, даже нехорошо. Но Панов, видимо, так не думал.

– Как же он умудрялся уводить? Ведь бизнес был полностью прозрачным?

– Как-то умудрялся. Все, что было оформлено на бумаге, разумеется, обсчитывалось и облагалось налогами по всем правилам, но, похоже, кроме этого имела место некая «неучтенка», которую Хикметов полностью присваивал себе. Особенно легко было проворачивать подобные комбинации при строительстве, поэтому, кроме своих людей в отелях, Панов подсунул Хикметову еще и Леру, которая ведала вообще всеми вопросами, и вопросами, связанными со стройкой, в том числе.

– Значит, она все-таки спала с Хикметовым? Иначе с какой стати стал бы он жаловаться ей на своего патрона?

– Похоже на то. Напрямую подобный вопрос я, как ты сама понимаешь, не задавал, но, судя по всему, так оно и было. Слишком уж много она знает. Обычной секретарше не доверяют подобную информацию.

– А как вообще тебе удалось раскрутить Леру на показания? По моим ощущениям, девушка – просто кремень.

– Приблизительно так же, как и остальных. Предъявил ей все, что уже рассказали другие, и объяснил, что вариантов всего два – либо она показывает на патрона и проходит как свидетельница, либо продолжает молчать и идет как соучастница. Как девушка неглупая Лера, конечно же, выбрала первый вариант.

– Кстати, по поводу соучастия. Все собиралась прояснить один интересный момент. Если я правильно поняла, решение о том, что в тот день Хикметов один поедет на стройку, было принято им спонтанно. Об этом узнали только в последний момент. Кто сообщил преступникам? Уж не твоя ли ни к чему не причастная секретарша?

– Во-первых, она не моя, а во-вторых, у тебя неточная информация. Да, для персонала фирмы решение Хикметова выглядело как спонтанное, но для преступников все было предрешено заранее. В сущности, идея одному отправиться на пустырь – это вовсе не идея Хикметова.

– Получил «указания сверху»?

– Именно так. Если я правильно понял, его вызвали для «серьезного разговора» и сказали, что на переговоры прибудет сам Берсенев.

– Вот даже как? Теперь понятно, почему он не испугался, отправляясь в одиночку. Подумал, что присутствие Берсенева гарантирует его безопасность. Ведь он не захочет подставлять себя, присутствуя при каком-либо «членовредительстве».

– Да, видимо, так и было. Хикметов поверил этому обещанию и отправился на пустырь, поручив своим коллегам самостоятельно готовить встречу в муниципалитете. Но, похоже, его судьба была определена заранее, и это приглашение «на разговор» было лишь способом заманить в ловушку. По словам Леры, Панов несколько раз довольно жестко предупреждал Хикметова о том, что если тот продолжит уводить в свой карман разные левые доходы, связанные с его бизнесом, ему не поздоровится. На какое-то время Хикметов успокаивался, но потом снова начинал маневры.

– Видимо, очень уж обидно было человеку, что за свой ударный труд он получает лишь малую часть, – предположила я.

– Возможно. Но и Панов не хотел уступать. В сущности, бизнес-то его. С какой стати он должен дарить кому-то собственные доходы, пускай даже и левые?