Марина Серова - Селфи киллера

— А вообще тебе часто приходилось об этом слышать? — сразу ухватилась я за нужную тему.

— Частенько. Он у нас вообще товарищ эмоциональный, Свиридов-то, так что у него то и дело комментарии прорывались. И Игорька поливал на чем свет стоит, да и Валю нет-нет да и помянет смачным словцом.

— Отказала?

— Ну да.

— Сейчас тоже ругается?

— Вы знаете, а вот сейчас — нет, — как будто удивленный новой мыслью, до этого времени не приходившей в голову, ответил Толик. — Сейчас молчит больше. Хмурый ходит, насупленный весь.

— И уже не комментирует?

— Нет. Похоже, с этим вертолетом огорчили его по-настоящему. Без комментариев.

— Наверное. Послушай, а ты ничего не слышал о том, что Свиридов картишками балуется? — осторожно спросила я.

— Слышал, — усмехнулся Толик. — Только вот это как раз он комментировать не любит. Так, через третьи руки доходило кое-что. Вроде собираются они на какой-то там малине в городе. Теплая компания, все свои. С ним и Митяй, кажется, пару раз ездил. Только этого, видать, не привлекло. У него другая «пламенная страсть».

— Фейерверки? — блеснула проницательностью я.

— Они самые, — улыбнулся Толик. — К картам у нас майор Сысоев склонность имеет, тот со Свиридовым частенько ездит.

Мне показалось, что я уже слышала где-то эту фамилию. Порывшись в закромах памяти, я вернулась в недавнее прошлое на пикник у озера, большая часть которого прошла под «музыкальное сопровождение» реющих в воздухе «Медведей».

«Кажется, Зорины говорили, что полетами в тот день руководил некто Сысоев, — припомнила я. — Так вот это, оказывается, кто! Что ж, теперь можно уже не сомневаться, что весь этот «концерт» был организован для нас намеренно».

— Так, значит, Свиридов ходит хмурый? — снова вернулась я к разговору.

— Еще какой.

— Жаль, что в этот раз он ничего не комментирует. Вдруг еще что-нибудь затевает. Было бы гораздо лучше, если бы нам удалось хоть что-то узнать об этом заранее.

— Да, наверное. Вот и Константин Иванович меня просил, мол, если услышишь что-нибудь подозрительное, дай знать. Только пока ничего. Молчит он. Правда, вот ребята говорили, что с утра они с Митяем в курилке тусили целый час, — немного помолчав и подумав, сказал Толик. — Кто ни подходил, всех гоняли оттуда. Видать, что-то очень важное обсуждали. Только не знаю, может, это к делу, как говорится, не относится. Может, о картах говорили или еще о чем-нибудь в этом роде.

— А вот интересно, почему Свиридов так пристрастился к картам? Выигрывает много?

— Он-то? — пренебрежительно усмехнулся Толик. — Да он, похоже, вообще никогда не выигрывает. Сколько помню, всегда после этих тусовок он на ком-нибудь зло срывает. Если бы выигрывал, тогда, наверное, довольный бы ходил.

— Да, наверное. Что ж, спасибо за содержательную беседу, не буду больше задерживать. Вам ведь еще пообедать нужно успеть.

— Пустяки. Я успею, — улыбнулся Толик. — Очень приятно было с вами познакомиться.

Мне показалось, что он уже готов попросить телефон, но для легкого флирта время сейчас было крайне неподходящим. Поэтому я изобразила «дежурную улыбку» и вежливо попрощалась.

«Эх! Упустила я свой шанс, — с усмешкой думала я, наблюдая за удалявшимся Толиком. — Что теперь любимой тетушке скажу? Поехала за женихами, а едва нарисовался «жених», у меня снова нашлись более важные дела».

Хотя Толик предполагал, что утренний разговор Митяя и Свиридова в курилке «к делу не относится», сама я была больше чем уверена, что к этому самому «делу» он относится напрямую.

Вчера вечером мои «спецсредства» зафиксировали, как Свиридов просил Митяя что-нибудь ему «посоветовать». Было бы вполне логично, если бы к сегодняшнему утру он подумал и совет этот сформулировал. Вероятнее всего, это и было темой утреннего разговора в курилке.

Посетовав, что заряда микроскопических аккумуляторов хватает только на сутки и что в этот раз у меня не будет возможности принять незримое участие в беседе двух «закадычных дружков», как определил Свиридова и Митяя Толик, я смирилась с неизбежным и поехала домой. Точнее — в небогатую, но на удивление уютную трехкомнатную квартиру, с которой я за это непродолжительное время уже почти сроднилась.

— Женя, ну наконец-то! — захлопотала, увидев меня, Нина Петровна. — Уехала ни свет ни заря, даже не позавтракала толком, и вот уж второй час, а тебя все нет. Садись, пообедай. Сейчас разогрею, все остыло давно.

— Вы прямо как тетя Мила, — улыбнулась я. — Она тоже больше всего на свете беспокоится, как бы я не пропустила обед или завтрак.