Лариса Соболева - Странная привычка женщин — умирать [= Три черные колдуньи]

— Вам не нравится кухня? — с удивлением спросил он.

— Отличная. — Жанна помнила советы Фаины, старательно выполняла их, хотя точно не знала некоторых тонкостей, например, что значит — игривый глаз.

— Вы едите без аппетита, я подумал…

Вспомнила. У Влады был игривый глаз, как два синих чертика. Как же в свои глаза засунуть таких же чертиков? Может, это называется проще — кокетство? М-да, некогда было обогащаться опытом соблазнительницы.

— Я стараюсь не есть после шести, — сказала она с кокетливо-жалобной интонацией. — А когда ем, волей-неволей думаю, сколько граммов прибавится завтра и в каком месте.

— Не стоит так ограничивать себя, тем более у вас нет причин…

Он говорил о способах удержаться на уровне, она вставляла короткие фразы, мозг в это время занят был анализом…

Вариант, что киллершу нанял Филипп, тоже имеет право на существование, ведь есть пока необъяснимые факты. Первый факт — детектив, о нем знал только Филипп. Второй — ключ, которым убийца открыл дверь, зашел в дом и потом убил Нину. Конечно, факты шаткие. Филипп мог кому-то рассказать о детективе, а Нина могла сама впустить убийцу, как это сделала Влада. Но поскольку вариант есть, то следует задуматься: какую цель преследовал Филя, уничтожая ту же Владу? С женой понятно: негодяйка, изменница, скандалистка и вымогательница. Не исключено же? Безусловно, нет. А Влада что ему сделала? Ответ может дать, так сказать, познание субъекта, то есть Филиппа. Причем познание его слабостей, привычек, взглядов на жизнь. Кстати, с ним приятно общаться, он обладает притягательностью… Не увлекаться! Одна уже была от него без ума, где она сейчас? А еще какие возможны варианты?..

Просидели до закрытия, и очень неплохо, Жанна в конце концов не только слушала, но и спорила с Филиппом, отодвинув размышления по поводу убийств. Продолжили в машине, незаметно подъехали к дому, он поинтересовался:

— А что вы завтра вечером делаете?

— Завтра… — Не стоит давать ему подвод думать, что она готова за ним бежать, куда укажет. — Завтра у меня кастинг.

— Вы участвуете в конкурсе? В каком, если не секрет?

— Скорее, мне предстоит выбор, — на ходу придумывала Жанна. — Видите ли, Филипп, я недавно переехала сюда, и, как всем людям, мне нужна работа, чтобы достойно жить, ну, и быть при деле. Но меня не устроит абы что. На собеседованиях смотрю, каков начальник, какие условия и так далее.

— Если я предложу помощь, вы не откажетесь?

— Нет, конечно.

— Так когда заканчивается ваш кастинг? Я подъеду.

— М-м-м… часов в семь. Давайте встретимся у конной статуи на площади, это недалеко от места моего кастинга. Значит, в семь. Но теперь не опаздывайте, иначе рассержусь.

Он уехал, из-за угла вырулил Ганнибал.

С утра — работа до пота. Жанна досматривала третий по счету фильм, а это полный рабочий день с переработкой. Похожих ситуаций не встречалось. Собственно, она и не ждала, что кино поможет обнаружить убийцу. Фильмы с одним трупом Жанну не занимали, и когда она понимала, что больше никого не пришьют, вставляла новый диск. Ее как личность, привыкшую к упорядоченности и системности, интересовала системность в отклонениях. Убить — это отклонение, но в нем должна быть закономерность. Жанна не дурочка, знает, что кино и книги — отображение жизни, чуточку приукрашенное, чуточку искаженное, тем не менее отображение. А правила все равно общие, от них никуда не деться.

Настал час сборов. Сообразив, что желательно каждый раз удивлять Филю новизной, Жанна тщательно подбирала одежду, уделила много времени макияжу и прическе. Оценивая себя в зеркале, она думала, как быть, если Филя действительно подыщет ей работу из благодарности? А что тут думать?

— Схожу на собеседование, потом скажу: не то.

Ганнибал уже выехал за ворота, ждал, слушая тамтамы.

— Как я выгляжу? — спросила она, плюхнувшись рядом.

— Отпад.

— Ты даже не посмотрел на меня!

— Все равно отпад, — отъезжая, сказал он.

— Слушай, у тебя есть женщина? — вдруг заинтересовалась она.

— Женщин всегда много, — крутил он руль, не отвлекаясь от дороги.

Жанна вздохнула: даже поговорить по-человечески не с кем. Временами как защиплет внутри — то ли плохие предчувствия, то ли безнадежная тоска, — хочется все бросить и бежать без оглядки. Только бежать некуда, некуда применить знания и способности. Остаются Эмма, Филипп и шанс лечь в гроб раньше времени. Нет, лучше отгонять от себя грустные мысли.