Лариса Соболева - Странная привычка женщин — умирать [= Три черные колдуньи]

— Да, действительно, — задумалась Эмма, но у нее всегда в запасе имелся выход. — Пойдешь с моей знакомой, Филипп ее не знает.

В час дня Жанна, Ганнибал и Ростислав Матвеевич облюбовали удобные точки, откуда со всех сторон видели Эмму, которая прогуливалась у фонтана, держа прижатой к животу зеленую книгу. К ней подошел заурядной внешности мужчина маленького роста и, как шарик, круглый, поздоровался:

— Здравствуйте, это вы вчера звонили?

— Я. Взгляните, это ваш номер?

Мужчина надел очки, посмотрел на дисплей, закивал:

— Мой, а что?..

— Вы звонили моей дочери? Ее зовут Влада.

— Нет. У меня знакомых нет с таким именем.

— А как же ваш телефон попал в память?

— Хм… — задумался он. — Наверное, кто-то взял его и позвонил.

— Вы бросаете трубку где попало? Посмотрите, здесь есть число и время. Это было в двадцать один час пятнадцать минут, довольно поздно и почти два с половиной месяца назад. Я понимаю, трудно припомнить, но вы постарайтесь.

Он с усилием напрягал память и вспомнил, ведь телефон далеко не часто даешь в руки посторонним:

— Да-да, было дело. Я стоял на остановке… У меня попросила телефон девушка, ей срочно надо было позвонить. Я дал. Запомнил, потому что очень просила, металась в поисках телефона.

— Как она выглядела?

— А как выглядела, не помню. Был вечер, холодно… Она попросила, я дал трубку, и все. Звонила недолго. Она высокая и худая. А что с вашей дочерью?

— Попала в дурную компанию. Я ищу всех ее знакомых.

— Сочувствую, дети сейчас — тяжелое испытание. Я потому и согласился на встречу с вами, у самого проблемы с детьми. Знаю, как тяжко, когда люди отказывают в помощи.

— Скажите, о чем она говорила?

— По телефону? Насколько я помню, звонила она подруге, сказала, что едет к ней и чтобы та ждала ее. В общем, ничего существенного.

— А своего имени не называла? Мол, это я, такая-то. Как обычно представляются люди, звоня с чужого телефона.

— М… Не помню. Извините.

Жанна догадалась по виду Эммы, что дело не выгорело.

А со вчерашнего дня в голове засело: к Владе приходила ее убийца. Мысль ввинчивалась от виска к виску и не отпускала. Но Влада с убийцей была знакома, как с этим быть? Или еще кто-то приходил, только позже? А как она впустила убийцу ночью? Все равно выходит — это был хорошо знакомый человек. Филипп? «Ну-ка, Жанночка, посчитай, — сказала она мысленно себе. — Владе позвонила знакомая в пятнадцать минут десятого. Пока она попрощалась с Любой, пока вернулась домой, прошло еще минут пять. Но Влада не сказала Любе, что знакомая уже пришла, а сказала: скоро придет. Скоро — это не меньше двадцати минут, значит, она пришла к ней где-то около десяти. Уходит еще минут десять, пока гостья разденется, пока пройдет в комнаты… Влада должна была угостить ее хотя бы чашкой чая, ведь на улице было холодно».

— Эмма, — садясь в машину, обратилась к ней Жанна, — вы не в курсе, у Влады был накрыт стол, когда ее нашли? Допустим, остатки ужина были?

— В курсе, конечно, — хмыкнула шефиня, словно это узнать проще простого. — На столе возле двух кресел в гостиной стояла чашка с остатками кофе, тарелка с вилкой, бутылка вина, выпитая наполовину, и кое-какие закуски.

— Второго прибора точно не было?

— Точно. В прокуратуре у меня есть связи. Один следователь рассказал, что обнаружили в доме Влады. Даже платить не пришлось, эта информация не составляет тайну следствия. Да и сам он интересовался, мог ли кто из ее знакомых прийти к ней поздним вечером. Видимо, она поужинала перед телевизором, посуду не убрала…

Жанна ее не слушала.

Скорее всего, Влада предложила выпить гостье, отсюда и вино на столе. Конечно, по-другому быть не может, а это время. Выпито полбутылки вина, значит, не меньше часа сидели у стола. Тогда к «около десяти» надо прибавить еще час, получается одиннадцать! А убили примерно в полпервого ночи. Итак, остатки ужина были, а второго прибора нет. Значит, его убрали… Убрали, чтобы никому не пришла мысль, будто к Владе приходил кто-то из знакомых. И убрал убийца. А до убийства остается час тридцать…

За эти полтора часа, к примеру, знакомая Влады ушла, а пришел Филипп, убил… Зачем же ему убирать чужую тарелку, бокал, чашку с кофе? Ему как раз выгодно оставить приборы. Или это его поила-кормила Влада, а не гостью? Нет, из логики выпадает. Гостью Влада обязательно должна была напоить… И напоила вином с кофе. На кофе тоже нужно время — сварить, подождать, пока остынет, выпить. На это уйдет не меньше двадцати минут, нет, больше. Кофе — ритуал длинный, обычно его пьют на закуску, сопровождая болтовней о том о сем. Возможно, выпита была не одна чашка. Вот и выходит, что гостья задержалась. А тут еще один факт: Влада была одета в свадебное платье, когда ее нашли. Она предлагала посмотреть платье Любови, та отказалась. Значит, показала его гостье. Ей не терпелось похвастать хоть перед кем-нибудь! Да, так! Между прочим, жениху подавляющее большинство невест не показывают платье — примета плохая. Влада ушла переодеться, вернулась и… как раз наступила полночь. Оставшиеся полчаса спокойно можно сбросить на болтовню. Филипп не приходил, он просто не вписывается в картину. Вот и весь расклад.