Николай Карпов - Малайский крис

Но извозчик, ударив по лошадям, в минуту скрылся из глаз в тумане вьюжной метели.

— Ваше высокоблагородие, там на Ходынке человека убивают!.. Явите милость, пошлите помощи: двое на одного напали с ножами… Там, около рощи, недалеко от убежища воинов.

Так говорил вбежавший в участок извозчик приставу.

Пристав сию же минуту командировал нескольких конных стражников на место происшествия, а извозчика стал допрашивать. Парень со слезами сознался, как он согласился за 800 руб. на злое дело; сказал, что подкупил его приказчик Чупрунова Филимонов, а за что хотели они убить студента, не известно.

Тут извозчик вынул из кармана сверток кредиток и положил на стол пристава.

Между тем, конные стражники рыскали по всем направлениям около Всехсвятской рощи и, наконец, нашли первого Успенского. Студент тихо шагал, увязая глубоко в рыхлом снеге.

— Я истекаю кровью, братцы, довезите меня до больницы, — сказал он первому встречному стражнику.

— Кто вы? — спросил стражник.

— Студент Успенский, на меня напали с ножами и ранили.

— Где же преступники?

Успенский указал в их сторону.

Стражник стрелой помчался за извозчиком к Петровскому дворцу, чтобы отвезти раненого, а остальные поскакали в ту сторону, куда указал Успенский.

Подъехав к месту происшествия, они увидали такую картину: на снегу, распростершись навзничь, лежал Филимонов без чувств, а Чупрунов прикладывал к его голове снег, чтобы привести в сознание. Наконец Филимонов очнулся, привстал немного, а потом поднялся на ноги…

Чупрунов подхватил его под руку и повел. Конные стражники провожали их до участка…

Варвара Ивановна была очень обеспокоена тем, что супруг ее не ночевал дома. «Господи Боже мой, — думала она, — неужели он вспомнил свою молодость, никогда с ним того не случалось во все восемь лет». Было около одиннадцати, а его все нет. Бедная женщина теряла голову и металась, как угорелая. Она и не знала, на что и подумать. Ей представлялось, что он теперь кутит где-нибудь в публичном доме, а то на мысль приходило и то, не ограбили ли, не убили ли его.

Но вдруг в комнату к ней вбегает Лена, бледная как смерть.

— Мамочка, мамочка, что ж это такое, Господи! Прочти-ка, что пишут! — и она подала ей газету.

Вот что помещалось на столбцах ее:

«В ночь на 5 ноября, купцом Иваном Ивановичем Чупруновым, совместно с приказчиком своим Николаем Ивановым Филимоновым, совершено покушение на убийство студента Михаила Петровича Успенского при следующих обстоятельствах. С вечера все трое были в ресторане № и кутили, а потом отправились за город кататься в четырехместных санях. Дорогой Филимонов ударом кинжала ранил в плечо Успенского, но тот не растерялся и ударом кулака вышиб из саней противника и обезоружил его. Вслед за тем бросился и Чупрунов на Успенского, но тот рукояткой кинжала сшиб <���его> с ног. Подкупленный за 800 руб. извозчик Иван Захаров в решительную минуту почувствовал угрызение совести и, оставив седоков, помчался в Н-скую часть, где заявил приставу о происшествии.

Немедленно была послана конная стража, которая, захватив преступников, доставила их в часть, а истекающий кровью Успенский помещен в Первую Городскую больницу.

При допросе преступники сознались во всем. По словам Чупрунова, они хотели убить Успенского из опасения, чтобы падчерица его Елена Белоусова не вышла за него замуж. Так как она является наследницей полумиллионного состояния и должна получить наследство при выходе замуж, чем и привела бы дела Чупрунова, за последнее время пошатнувшиеся, в совершенный упадок, то он намеревался выдать падчерицу Елену за приказчика Филимонова, который соглашался на половину приданого; другая же половина, по уговору, должна было поступить в собственность Чупрунова. Этими деньгами можно бы было поправить его расстроенные дела. Арестованные по распоряжению следователя переведены в К-скую тюрьму».

Варвара Иванова побледнела как смерть, а Лена, оставя ее, выбежала из комнаты. Одевшись поспешно, она вышла из комнаты и наняла извозчика до Первой Городской больницы.

Визитация доктора была уже окончена и сестра милосердия пропустила Лену в палату. Видя крайне расстроенное лицо девушки, сестра была тронута до глубины души.

— Успокойтесь, голубушка, — сказала она, — рана не опасная и он в полном сознании, только слаб от потери крови.

Когда Лена подошла к нему, Успенский лежал с закрытыми глазами. Бедная девушка смотрела на него и тихо плакала.