Анна Велес - Тени ушедших

— Вместе со мной получалось одиннадцать человек, — вздохнула она. — Так что ребята надеялись хорошо погулять без особых затрат.

— Знаю я этот клуб, — пробурчал Быстров. — Редкостная дыра. И публика там не самая спокойная. Как вас туда занесло? Где и кто добыл этот флаер?

Ксюша пожала плечами. Вспомнить она не могла. Ей коллеги сообщили об обещанной скидке и все.

— Выясню, — пообещал Быстров и что-то записал в свой блокнот. Еще более толстый, чем Полинин.

— Ну хорошо, с клубом более-менее понятно, — продолжила Полина. — А зачем тебя понесло через дворы? Стас же тебе сказал ждать у входа.

— Да, — Ксюша немного смутилась. — Но там как-то неуютно было. Если не сказать страшно. Вот Владимир Яковлевич правильно заметил, публика там… еще та. Мало ли кто решил бы из этого клуба выйти? Или кто бы еще туда пожаловал. А пройти-то надо было всего два двора…

— Ну ладно, — отмахнулся Митька, он заметно нервничал. — Но! Мы же не знали ничего о той подворотне! Ее на нашей карте нет!

Этот факт приводил Митьку почти в бешенство. Команда месяцами собирала сведения о призраках города, размещая данные о местах их существования на карте. И вдруг — новый и неизвестный случай.

— Честно говоря, очень странно, что мы не в курсе, — заметил Стас, молчавший все это время. — Тут Митька прав. Мы с Ксюшей, когда из больницы уходили, разговорились с врачом со «Скорой», он сказал, что из-под той арки уже пятерых привезли. Все молодые девушки. И две из них умерли от сердечного приступа.

— Совсем плохо, — расстроилась Полина. — А как давно это началось?

— Врач сказал, что это только за последний месяц, — уточнила Ксюша.

— Ну да, — Быстров сверился со своим блокнотом. — Ксюша как раз пятая. Я почему знаю, после первого случая полиция активно тем клубом интересовалась. Девушка возвращалась оттуда. И вдруг сердечный приступ. А ей, кстати, еще и тридцати не исполнилось. А потом второй случай был. Как под копирку. Только вот что интересно, девушки между собой очень мало похожи. Одна яркая блондинка. У другой волосы темные. Да и разница в возрасте: одной — двадцать четыре, другой — двадцать семь. Ксюша, тебя, наверное, надо к блондинкам отнести по цвету волос? А лет тебе сколько?

Волосы у Ксюши были красивого золотистого цвета. Ей самой ее шевелюра не слишком нравилась, потому что волосы вечно завивались мелкими кудрями.

— Мне двадцать шесть, — ответила она Быстрову. — А что с остальными? Еще две девушки?

— Те, слава богу, очухались, — сверившись с блокнотом, отозвался журналист. — Но они тоже разные. Просто я потом отслеживал всякие случаи, что у того клуба происходили. Чтобы если полиция что серьезное на хозяев найдет, шалман закроют, а у меня материал остался. Но… В общем, ничего общего между жертвами нет.

— Надо узнать имена тех девушек, — задумчиво предложил Стас. — Митька, сможешь их страницы в социальных сетях найти? Поговорим с теми, кто выжил. Там и общее найдется.

— Кажется, я примерно могу предположить, в чем дело, — неуверенно сказала Ксюша. — У меня…. Мне опять сон приснился.

На лицах друзей тут же появилась тревога. Уже второй раз контакты Ксюши с призраками заканчивались кошмарами. Причем не просто страшными снами, это были ночные «экскурсии» в прошлую жизнь тех людей, чьи души не смогли найти покой после смерти.

— Что за сон? — Быстров о таких способностях Ксюши не знал. — Тебе призраки еще и снятся, что ли?

Она удрученно кивнула.

— Ох… — Он искренне расстроился. — Ты бы это… заканчивала с такими вещами. — Но тут он замолчал, по-видимому, осознав выгоду от таких видений. — А что конкретно тебе снилось?

Ксюша подробно описала друзьям, что произошло в той проклятой подворотне. Стас лишь качал головой и хмурился. Его история маленькой девочки потрясла. Стас вырос в благополучной семье, где родители любили своих детей. И он в принципе не переносил мысли о жестоком отношении к ребенку. Полина чуть не расплакалась. Им и раньше встречались печальные истории, но замерзший насмерть ребенок… Как можно остаться равнодушной? Митька неуклюже пытался успокоить подругу, нервно то ли гладил ее по руке, то ли похлопывал. Вид у него был тоже печальный и потерянный. У Быстрова было такое выражение лица, будто он с трудом сдерживается, чтобы не выругаться.

— Ну дела… — после некоторой паузы прокомментировал он. — Все-таки ты с такими снами завязывай, Ксения! Это как-то слишком. Но, с другой стороны, я теперь могу пойти к знакомому в полиции и узнать, как звали девочку и что там с ее матерью стало.