Марина Серова - Вечный сон Снегурочки

– Это ясно, – кивнула я. – Но если вы так тщательно наводили справки касательно клиники, как могли пропустить несколько, скажем, странных смертей пациентов? Мне как-то не верится, что вы успокоились, прочитав официальные версии трагедий.

– Я разговаривал с Антоном об этих случаях, – спокойно ответил Борис Васильевич. – Вы зря считаете их убийствами. Кому вообще может потребоваться убивать больных? Тем более что имела место глупая случайность. В одном случае неопытная медсестра высыпала не те таблетки, но ее сразу вычислили, точнее, она сама созналась. В другой раз смерть произошла вообще не по вине врачей или медсестер – у пациентки элементарно не выдержало сердце. Я наводил справки обо всех смертях и могу вас уверить, что ничего криминального в них нет. То, что рассказывала вам Лена, – скорее всего, плод ее больного воображения. Сами понимаете, когда случается в семье подобное горе, люди по-разному его переживают. Кто-то замыкается в себе, кто-то впадает в депрессию и льет слезы, кто-то винит себя, а кто-то ищет виноватого. Если Лене это поможет – пускай думает, что виноваты врачи или больница, я не собираюсь ее разубеждать.

– То есть вы уверены, что все смерти в больнице – случайность? – уточнила я. – Тогда получается, что и Карина как-то выкрала смертельную дозу таблеток и добровольно ушла из жизни. Вы в это тоже верите?

– Приходится поверить, – подтвердил бизнесмен. – Анорексия – довольно опасное заболевание. Прежде всего это психическое расстройство появилось сравнительно недавно, и поэтому оно до конца не изучено. Антон Сазанцев рассказывал мне об одной из самых странных особенностей этого заболевания. Анорексия – это единственная, наверно, во всем мире болезнь, которая поощряется у пациентов. Иными словами, ею хотят заболеть. Проще говоря, вы встречали человека, который в относительно здравом уме сказал бы: «Знаете, я хочу заболеть раком желудка. Как бы это сделать?»

– Вроде не встречала… – растерялась я.

– Если еще не смотрели, ради интереса почитайте на досуге форумы анорексичек. Думаю, вы откроете для себя много нового и интересного. Девушки и даже женщины всерьез мечтают заболеть анорексией, понимаете? Они на этих самых форумах пишут о том, что это – их самая большая мечта в жизни. Анорексия – это своего рода субкультура, такая же, как готика или нечто подобное. Вот только она опаснее всех других субкультур, потому что в большинстве случаев заканчивается смертью.

Борис Васильевич замолчал. Я тоже выждала паузу – а что на это ответишь? Вот только в самоубийство Карины мне не верилось. В конце концов, я привыкла доверять собственной интуиции, поэтому лучше, если я все сама проверю. И дело не в деньгах, на которые Елена была столь щедра. Я тоже привыкла выполнять свою работу качественно, и пока я не соберу все доказательства и не буду на сто процентов уверена в убийстве или самоубийстве девушки, не успокоюсь.

– Еще я хотела бы осмотреть комнаты сестер, – заявила я. – Можно это устроить?

– Если вы не возражаете, я буду присутствовать при вашем осмотре.

Я не возражала, и бизнесмен предложил мне последовать за ним.

Первые посещенные мною апартаменты принадлежали покойной Карине. В жизни бы не поверила, что в этой комнате могла жить молодая девушка. Обстановка и интерьер соответствовали общему стилю квартиры семьи Семиренко – мебель выдержана в той же цветовой гамме, кресла точно такие же, как в гостиной, широкая двуспальная кровать. Но никаких милых девичьему сердцу безделушек, ни одной мягкой игрушки и, естественно, ни одного тюбика косметики в комнате не было. На журнальном столике стоял новый ноутбук, видимо, достаточно дорогой. Единственное, что указывало на интересы хозяйки комнаты, так это книжный шкаф с аккуратно выставленными томиками да висящие на стенах вышитые картины. Похоже, девушка любила картины художников – я узнала пейзажи Моне, Ренуара, Ван Гога, все довольно большого размера.

– Для чего Карина использовала ноутбук? – кивнула я на стол. – Для учебы или общения?

– Понятия не имею, – покачал головой бизнесмен. – Я в компьютеры дочерей не лазил, считаю их такими же личными вещами, как интимные дневники.

– Разрешите включить? – спросила я, заранее ожидая услышать отказ. Как всегда, чутье меня не подвело – Борис Васильевич, очевидно, имел свое собственное мнение касательно электронной информации дочери и наотрез запретил мне прикасаться к ноутбуку. Не помогли и мои заверения, что это нужно для расследования. Бизнесмен решительно прервал разговор, заявив, что я достаточно увидела для своего дела. Я не стала спорить – все равно это ни к чему бы не привело, но с поражением не смирилась. Ничего, я еще придумаю, каким образом добраться до Карининого компьютера, и не такие орешки раскалывала.