Ольга Баскова - Проклятое ожерелье Марии-Антуанетты

Она долго лежала в постели и раздумывала, перебирая разные варианты, пока не остановилась на одном, по ее мнению наиболее подходящем. Когда пожилая сиделка принесла ей еду, она, стараясь как можно понятнее изложить свою просьбу, передала Гастону, что хочет видеть его немедленно. Граф примчался по первому зову. Жанна видела, как бледны его впалые щеки, какие темные круги очертили глаза, и ей было приятно, что мужчина так сильно переживает за нее.

– Сядьте, пожалуйста, рядом. – Она указала на стул возле кровати, и де Гаше послушно, как мальчик, опустился на него. Стул жалобно скрипнул, словно передавая состояние его души, и женщина тихо спросила:

– Скажите, Гастон, вы меня очень любите?

Он дотронулся до кончика своего прямого аристократического носа.

– Люблю ли я вас? Да я с ума схожу от любви с тех пор, как впервые вас увидел! Вам ли об этом спрашивать, графиня? Вы все прекрасно знаете.

Ее ресницы затрепетали.

– Граф, готовы ли вы исполнить мою последнюю просьбу? – взволнованно спросила Жанна. – От этого будет зависеть многое, в том числе и наша с вами жизнь.

Пылающими устами он припал к ее холодной как лед руке.

– Если у меня есть шанс стать вашим мужем, я готов сделать все, что вы мне скажете. – Его пылкость не передалась ей, и графиня подумала, что никогда не сможет полюбить этого человека. Наверное, Жозеф был последним, кто сумел разжечь в ее сердце пламень. А сейчас… от прежнего огня не осталось даже угольков.

– У вас есть шанс, но придется подождать. – Жанна взглянула в его горящие глаза. – Вы должны на время забыть обо мне. Я сама разыщу вас, даю слово. И если вы все еще будете любить меня и ждать, мы поженимся.

Гастон светился от счастья.

– Да, да! Все, как вы захотите, – проговорил он, запинаясь на каждом слове. – Все в вашей воле, моя дорогая.

Жанна присела на постели.

– Дайте мне немного денег и отпустите на все четыре стороны. Умоляю, не посылайте за мной ваших слуг, чтобы они проследили, куда я иду! Если я замечу слежку, вы никогда меня больше не увидите. Поверьте, граф, я уже большая девочка и знаю, что делаю. Только так я смогу спасти себе жизнь и не подвергнуть вас опасности.

Она видела, как поник Гастон, явно рассчитывавший на другой ответ. Но как порядочный человек, он уже не мог отказать.

– Хорошо, я дам денег и отпущу вас. Никто не станет следить за вами. – Он вздохнул. – Вы свободны, дорогая графиня. Если вам не захочется возвращаться ко мне, я все пойму и не обижусь. Никто не может насильно привязать к себе человека и рассчитывать на искренность чувств. Такая жизнь не нужна и мне. – Он поерзал на стуле. – Когда вы намерены покинуть мой дом?

Жанна закрыла глаза. Ей было жалко этого человека, но иначе она не могла поступить.

– Чем скорее, тем лучше, – проговорила она еле слышно. – Думаю, завтра.

Он кивнул.

– Я все для вас приготовлю.

Гастон вышел из комнаты гостьи, даже не взглянув на графиню.

«Это хороший знак, – подумала женщина. – Значит, если что, он не будет сильно тосковать».

Она спустилась к обеду, проверяя свои силы, потом прошлась по саду и поняла, что завтра сможет преодолеть необходимое ей расстояние и обойтись без чьей-либо помощи. Теперь ей долго придется рассчитывать только на себя. Если все получится так, как она задумала, в дальнейшем… в дальнейшем она постарается сделать Гастона одним из счастливейших людей на земле. А пока… Завтра утром она покинет гостеприимный дом и отправится в никуда.

Утром их разбудил яркий солнечный луч, проглядывавший сквозь закрытые шторы, и Юля бодро вскочила с кровати и потянулась.

– Вставай, лежебока. – Она наклонилась над Сергеем, моргавшим спросонья, и поцеловала его в нос. – Любимый, уже половина девятого. Нужно успеть позавтракать – и бегом к Филиппу Артемьевичу. Мне кажется, он очень обязательный человек. Подождет пятнадцать минут и уйдет.

– Ты права, – кивнул Плотников и потер глаза. – Иди в душ и не задерживайся. Я следом.

– Не задержусь. – Девушка скользнула в ванную комнату, и вскоре зашумела вода. Сергей вышел на балкон в ожидании своей очереди, с удовольствием вдохнув утренний весенний воздух. Солнце, еще не раскаленное, но уже проснувшееся, посылало горячие лучи остывшей за ночь земле, сверкая тысячами разноцветных капель росы на слабеньких травинках, на цветах, на крышах. Наглый воробей, прогуливаясь по перилам почти у самого носа капитана, озорно поглядывал на него бусинкой-глазом.