Берталан Маг - Записки следователя из Будапешта

— Нет, нет. Но даже слышать это чудовищное обвинение слишком тяжело…

— Вот она, ваша расписка. Узнаете свою подпись?

— Да. Но Бенде сказал, что уничтожит ее…

— Бенде уже ничего не мог сказать, он был мертв… А вот ваша фамилия в реестре вычеркнута синей линией. Вы сразу поняли, что это для вас означает. Но если другие расплатившиеся должники были вычеркнуты черным цветом, а линии, проведенные рукой старика, были прямые, как по линейке, то ваша, синяя, неровная и почти на два сантиметра длиннее других. Видите, как она выходит на поля? Такую линию может провести в спешке человек, у которого дрожат руки. Кроме того, я собрал все авторучки, найденные в квартире, и отправил их на химический анализ. Линия, вычеркивающая вашу фамилию, не принадлежит ни одной из них. А в вашем наборе отсутствует как раз авторучка с синим цветом. Предательская авторучка, не правда ли?

Мохаи неподвижно смотрел перед собой. По оконному стеклу медленно стекали дождевые капли. Ненастный выдался в том году апрель.

© Перевод на русский язык издательство „Молодая Гвардия“, 1976.

Весной 1939 года вдова Юлия Кочишне возвратилась, наконец, на родину из США, где она прожила не один десяток лет.

Вдова Кочишне, в девичестве Юлия Томпа, родилась в маленьком глухом селении, где-то на краю области Бекеш. Отец, бедный крестьянин, перебивался кое-как на малюсеньком клочке земли. Ее мать умерла, когда Юлика была еще ребенком. Отец не пожелал жениться во второй раз, решив посвятить остаток жизни воспитанию единственной дочери. Младшая сестра отца, Каталин, жила вместе с ними. Едва ли нужно распространяться о том, сколь тяжела была доля деревенских бедняков в те далекие времена. Гонимые нищетой, тысячи венгерских крестьян и городских безработных бежали с родной земли за океан, надеясь там, в Америке, найти возможность для существования, эмиграция шла полным ходом. Дьердь Томпа, отец Юлики, по примеру других тоже решился поискать счастья в Новом Свете. Так в 1895 году он вместе со своей пятнадцатилетней дочерью пересек Атлантический океан. Сестра Каталин осталась дома, в Венгрии. У нее не хватило смелости пуститься в столь далекий и опасный путь в неведомые края.

Берега Нового Света оказались тоже далеко не сахарными: отцу и дочери пришлось в Америке нелегко, особенно на первых порах. Однако после нескольких лет напряженного труда Дьердь Томпа добился-таки своего и стал хозяином собственной фермы. Дальше дела его пошли лучше, и вскоре он нажил небольшое, но вполне приличное состояние — конъюнктура рынка благоприятствовала. Нужно сказать, что и Юлишка не сидела сложа руки, во всем помогая отцу. Успела она получить и кое-какое образование. На четырнадцатый год их американской жизни, в 1908 году, она вышла замуж за Денеша Кочиша, сына такого же фермера венгерского происхождения, каким был ее отец.

Все, казалось, предвещало для Юлишки безоблачное небо и счастливый брак, но три года спустя ее муж попал в катастрофу, был тяжело ранен и умер, не приходя в сознание. Прошло еще несколько лет, и вдова проводила в последний путь, на чужое кладбище, и родного отца. Детей у Юлишки не было, и она осталась в полном одиночестве.

Будучи недурна собой и обладая приличным состоянием, она могла бы, разумеется, во второй раз выйти замуж: в охотниках недостатка не было. Но по неведомой до сих пор причине она этого не сделала и продолжала жить одна. Справиться с фермой, конечно, она не смогла, поэтому вскоре продала все свое хозяйство, положила деньги в банк и поступила работать медицинской сестрой в частную клинику.

Тоска по родине не покидала Юлишку на протяжении всех лет жизни за океаном. В своем дневнике, найденном нами спустя много лет, она писала:

«Так я и жила сиротой. Чувство одиночества к 1935 году сделалось для меня настолько нестерпимым, что я решила вернуться в Венгрию. Деньги у меня были, за минувшие годы я приобрела даже кое-какие драгоценности. И намерение, зревшее годами, стало окончательным: только на родину. Сорок лет, прожитые в Америке, так и не сделали ее для меня родным домом. Я твердо решила вернуться и умереть на родной земле».

Осуществить это решение оказалось не так-то просто. Юлии Кочишне пришлось пройти немало бюрократических рогаток и преодолеть всевозможные барьеры, прежде чем в 1939 году она получила наконец венгерский паспорт и села на пароход. Но вот позади долгий путь, она снова на венгерской земле. Ступив на нее, Юлишка невольно расплакалась. Наконец-то она дома!