Татьяна Василевская - Дом у скалы. Ангел, который меня оберегает

Олин избранник, будущий гений в области живописи, носил юную прелестную возлюбленную на руках. Читал стихи, рисовал ее портреты, страстно признавался в чувствах, давал клятвы и обещания. Лелечка, моя богиня и моя муза — так и никак иначе называл он ее. Богемная жизнь. Каждый вечер компании. Шумные, многолюдные. Все молодые, талантливые, веселые. Дни текли радостно и незаметно. «Я так счастлива!» — глядя в горящие любовью и страстью глаза, лежащего напротив нее мужа, говорила Оля каждую ночь, перед тем как заснуть. «Я тоже!» — шептал он, покрывая поцелуями ее лицо.

Перемены произошли после рождения близнецов. Будущий гений сиял — теперь у них с Лелечкой есть мальчик и девочка. Они стали еще счастливее. Но как оказалось, маленькие дети и привычный, богемный образ жизни не очень хорошо сочетались между собой. Усталая, замученная Оля, фурией врывалась в комнату, где сидел счастливый отец и очередная компания. Гости, конечно, старались не шуметь, давали обещание «быть потише», но, через несколько минут, после ухода разгневанной мамаши, данное обещание, как-то само собой забывалось, и спустя некоторое время все повторялось вновь. Оля стала раздражительной, нервной. Срывалась на мужа. Часто плакала по ночам. Когда близнецам исполнилось три месяца, гости окончательно были изгнаны из дома. Молодежь непритязательна, всегда найдет уголок, где можно пристроиться и весело провести время. Гости ушли. Вместе с шумными компаниями, практически, пропал из дома и молодой папаша. На все упреки жены, на требование помощи и внимания к ней и детям, он с виноватым видом говорил, что уходит, исключительно, чтобы не мешаться, не путаться под ногами. «Ну, и мне же нужно, все-таки, с людьми общаться, поддерживать контакт, это же важно для будущей работы, пойми. — Он обнимал жену и, радостно улыбаясь, говорил: — Лелечка, вот увидишь, сейчас просто трудный момент, но ребята подрастут, и все наладится. Снова заживем, как раньше, даже еще лучше. Весело. Будем много времени проводить вместе». Оле хотелось верить. Хотелось снова зажить весело, как раньше. Как обещал муж. Проводить много времени вместе. И самое главное, хотелось вновь почувствовать себя счастливой.

Время шло. Дети потихоньку подрастали, но обещанный любящим супругом момент возвращения к тому «как было раньше», все никак не наступал. Оля больше не была ни богиней, ни музой. Разве можно быть музой, вдохновлять и окрылять, когда не всегда хватает времени причесаться или переодеть испачканную детским пюре одежду?

Но время идет. Дети растут. Близнецам исполнилось по три года. Оля отдала их в сад. Уже год, как она вернулась к учебе, теперь уже на заочном. Муж являлся домой все реже. Отношения были натянутыми. Оля нашла работу в художественной мастерской. Дом, работа, учеба сад. Голова шла кругом. К счастью, чем дальше, тем дети становились хоть немного, но все же более самостоятельными. Молодость, врожденная жизнерадостность, помогли многострадальной мамаше не рехнуться от навалившихся забот, не превратиться в истеричную, злобную мегеру. Наконец, Оля, смогла хоть как-то выкраивать время, что бы следить за собой. Иногда удавалось даже развлечься, сходить в гости, в кино, оставив близнецов на попечение свекрови. Без пяти минут гений, заметив, как вновь начала расцветать жена, начал чуть чаще появляться дома. Проводить какое-то время с семьей. Той пылкой любви, что была вначале, Оля уже не испытывала, ощущая в глубине души обиду и горечь предательства со стороны мужа. Но чувство привязанности, близости осталось. Все наладится, решила она. Пыл, страсть, это была молодость. Беззаботная юность. Теперь, у них другие, более взрослые отношения. Но и так вполне хорошо. Оля, даже вновь начала чувствовать себя почти счастливой.

Незадолго до пятилетия близнецов, отпросившись с работы, Оля отправилась по магазинам за подарками для своих чад. Увешанная пакетами, она, прежде чем идти в сад, забежала домой, что бы спрятать купленные сокровища подальше от вездесущих ребятишек. Муж был дома и не один. Длинноногая юная муза испуганно прижималась, к пытающемуся, высвободиться из ее объятий неверному супругу. Эта суетливая борьба двух обнаженных тел с вытаращенными глазами на испуганных лицах, вызвала у Оли припадок истерического смеха. Отсмеявшись, она велела музе убираться, а молящему о прощении, бормочущему невразумительные оправдания мужу, объявила, что уходит от него.

Второй брак, случившийся через два года, после того как первый потерпел крах, был совсем другим. Новый Олин избранник был полной противоположностью, так, кстати, и не состоявшемуся гению. Не склонный к адюльтеру, семейный и домашний, весь и во всем положительный, второй супруг окружил Олю и ее детей нежной заботой и вниманием. Был на седьмом небе после рождения сына. Оля тоже наслаждалась счастливой семейной жизнью. Уютной и спокойной, наполненной теплом и любовью. Единственное, что немного омрачало эту идиллию, так это достаточно длительные периоды «безработного» сидения дома безупречного супруга. То фирма закроется, то с начальством отношения не сложились, то платят не соответствующе мало относительно проделываемой работе. Оля старалась изо всех сил, изворачивалась, как могла, что бы прокормить и обеспечить самым необходимым свою многочисленную семью, в казавшиеся нескончаемо долгими месяцы, когда муж был, в очередной раз, занят поиском новой работы. Но, если денег нет, то хоть на изнанку вывернись, а продукты в холодильнике не появятся, и новые ботинки, школьная форма или спортивный костюм для физкультуры, необходимый, кому-то из детей тоже. Возможно, Оля была излишне придирчива и требовательна, но ей все чаще стало казаться, что муж не так уж и напрягается в поисках заработка. Сидит себе, улыбается. Знает, что когда настанет время обеда, жена поставит перед каждым тарелку супа. Потом будет второе, а там и третье. А значит не все так плохо. А, что работы нет, так разве это его вина? «Все наладится. Не переживай», — нежно улыбаясь говорил муж, всякий раз, когда Оля пыталась «серьезно поговорить».