Татьяна Ермакова - Время любить

— По этикету вроде положено… — попыталась возразить Маргарита, но Диана ее перебила:

— Этикет-шмитикет! Не в Букингемском дворце, чай! Я вообще не понимаю, на кой перед этой пожилой теткой, королевой, всякие реверансы разводят?! Такая же баба, как и мы! Две руки, две ноги, одна голова! И на горшок так же ходит! Ну, родилась в семье, где все короли были! Это же не ее личная заслуга! Чего ж церемонии разводить! Я бы ни за что ей не кланялась!

— Положено.

— Кем положено?.. Ай, ладно! Надевай что хочешь, только ноги не закрывай! Я б за такие ноги, как у тебя… Щас нам прически навертят!

Прежде чем приступить к прическе, мастер долго рассматривала лицо Маргариты, изучала ее волосы, чуть ли не под микроскопом, и попросила рассказать, во что она будет одета.

— А лучше нарисуйте.

— Не сильна я в рисовании, — призналась Маргарита, но все же попыталась воспроизвести фасон любимого платья.

Мастер изучила рисунок, одобрительно кивнула и попросила уточнить цвет.

— Традиционно черный, — объяснила клиентка.

— Украшения?

— Думаю, не стоит, — задумчиво сказала Маргарита. — Лишнее это.

— У вас хороший вкус, Маргарита Борисовна, — согласилась парикмахер и принялась колдовать над ее волосами, предварительно дав указания маникюрше и визажисту.

Маргарита, чтобы не портить впечатление (процесс, как правило, куда неинтересней готовой «продукции»), закрыла глаза.

Результат превзошел все ее ожидания.

Из зеркала на Маргариту смотрела молодая, красивая и сексуальная женщина, у которой ни забот, ни хлопот, и никому в голову не пришло бы, глядя на эту женщину, что всего несколько месяцев назад ее бросил муж.

— Галка! Молодчина! — рявкнула Диана, обращаясь к мастеру, занимавшейся ее одноклассницей.

— Маргарита Борисовна — красивая женщина, я только подчеркнула ее индивидуальность, — улыбнулась парикмахер без тени смущения. Она и сама прекрасно понимала, что сотворила почти что произведение искусства.

— Все, Беляева! Все мужики твои! — заявила Диана, рассматривая Маргариту со всех сторон. — Ты чего платье не привезла? Мы б прямо отсюда и рванули!

— Указаний не было! — хитро прищурившись, ответила Маргарита.

— Позовите Мишу! Нельзя ж такой красоте в общественном транспорте ехать!

— Кто такой Миша?

— Мой шофер!

Маргарита снова смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Длинное черное платье, подарок Маришки, подчеркивало все изгибы тела, оттеняло его красоту, загадочно прикрывало высоким разрезом стройную ножку и ненавязчиво давало понять, что его обладательница — самая-самая.

— А я ведь и вправду очень даже ничего! — вслух восхитилась отражением Маргарита. На что отражение кокетливо глянуло из-под ресниц и чуточку фривольно повело бедрами. Пожалуй, эпитет «очень даже ничего» к данной картинке не подходил, так же как к рыбе зонтик. Маргарита набрала полную грудь воздуха, из-за чего легкая ткань на груди колыхнулась очень завлекательно, и призналась: — Красота, красота неописуемая. Конечно, косметологи-парикмахеры-визажисты-маникюрши — великое дело, но… в меня и впрямь можно влюбиться!

Впервые в ее страдающей душе привычная уже глыба льда потеснилась и дала место уверенности. Спокойной, твердой уверенности, что все еще будет хорошо, что жизнь наладится, — она уже налаживается! — что все еще будет…

напевала Маргарита, весело сбегая по ступенькам. Никакого лифта! Медленный лязгающий агрегат сегодня не для нее! Только ступеньки! И чтобы каблучки дробно и быстро стучали о бетон, и чтобы, как в детстве, подпрыгивать и смеяться! И легкое платье обвивает ноги, и затейливый локон в такт шагов подрагивает над ухом…

Маргарита выскочила на крыльцо, подошла к машине и двумя наманикюренными ноготками выбила на тонированном стекле незамысловатую мелодию.

Шофер Миша мгновенно выскочил, открыл перед пассажиркой дверь и на секунду замер в восхищении, так и не проронив ни слова.

«Наверное, ему по штату не положено разговаривать или пункта о разговоре нет в должностной инструкции!» — хихикнула про себя Маргарита.