Татьяна Ермакова - Время любить

Но Тимка уже давным-давно спал или талантливо притворялся, что спит. Маргарита подоткнула сыну одеяло и вернулась на кухню.

— У нас проблема, — сказала Маргарита, отхлебывая чай из большой именной кружки. — От нас Надя ушла.

— С чего это? — недовольно поднял бровь Галинский, затягиваясь сигаретой.

— У нее мать шейку бедра сломала, вот она к ней и поехала, ухаживать.

— Плохо, но не проблема. Сейчас куча агентств по предоставлению услуг. Не то что раньше одна фирма «Заря». Займешься?

— Ну конечно, — кивнула Маргарита. — Только жалко ее. Столько лет у нас работала.

Анатолий, не ответив, пожал плечами. Надежду он почти не знал, и по большому счету ему было все равно.

— Знаешь, она сегодня какая-то странная была. Нет, я, конечно, понимаю, такое несчастье с матерью, но… Представляешь, она сказала, чтобы я за тобой следила! — засмеялась Маргарита.

— Н-да, — неопределенно буркнул Анатолий и уставился в окно.

— Толь, ты чего? — удивилась Маргарита, рассчитывавшая, что муж посмеется над словами домработницы.

— А она права, — сказал Галинский, медленно поворачиваясь к жене.

— В чем? — не поняла Маргарита.

— Да во всем! — досадливо поморщился Анатолий. — Господи, Рита! Какая же ты дура!

— Во как! — Маргарита недоуменно подняла брови. — С чего такие комплименты?

— Юродивая, — будто бы в сторону, сказал Анатолий. — Даже прислуга…

— Она не прислуга, — возразила жена, все еще ничего не понимая. — Надя помощница по хозяйству.

— Да какая разница, — взвился Анатолий. — Прислуга, помощница, домработница! Все равно она в сто, тысячу раз умнее тебя!

Анатолий Николаевич Галинский все еще не решался сказать то, что должен был сказать жене уже на протяжении нескольких месяцев. Уж слишком удобная и комфортная жизнь оставалась у него за спиной. А впереди-то что? Рита проверенный товарищ, который поддержит в трудную минуту…

Галинский поймал себя на том, что назвал собственную жену товарищем, и с отвращением подумал, что выспаться как следует ему сегодня не удастся. Если уж сказал «а», нужно говорить и «б». Такие разговоры быстрыми и легкими не бывают. Но надо раз и навсегда разрубить этот проклятый гордиев узел, который он пытался распутать вот уже полгода. Ну что ж, все решилось само собой.

Анатолий закурил, стараясь не смотреть во внимательные глаза жены, и сказал:

— Я от тебя ухожу.

Несколько секунд Маргарита молчала, а потом рассмеялась:

— Толь, дурацкая шутка. Ты устал, иди спать.

— Рита! Я не шучу! — взорвался Галинский. — Я люблю другую женщину! Я от тебя ухожу! Я не хочу больше с тобой жить! Понимаешь?!!

— Нет, — еле слышно выдавила Маргарита, бессмысленно таращась на мужа. — Не понимаю. А как же я? Тимка?

— От того, что мы с тобой разводимся, Тимофей не перестает быть моим сыном!

— Не мы с тобой, а ты со мной, — уточнила Маргарита, а потом, словно опомнившись, спросила: — Толя, что ты несешь? Мы с тобой столько лет вместе. Живем душа в душу. Я с тебя пылинки сдуваю… Ты пошутил? Ну скажи, что ты пошутил.

Ее лицо исказила такая мука, что Галинскому стало не по себе. Он почувствовал себя последней свиньей и законченной скотиной. А этого чувства не любит ни один человек.

— Рита, ты что, ослепла?! — заорал он на жену, защищая свое попранное мужское достоинство. — Все знают, что у меня есть другая женщина. Все! Даже прислуга! А ты?! Ничего не вижу, ничего не слышу?! Сколько мы с тобой не спим вместе?!!

— Но ты же устаешь, ты же даже по выходным работаешь, — растерянно проговорила женщина.

— Идиотка!!! Я не работаю по выходным! НЕ работаю! Я провожу время со своей любимой женщиной!!! И в будни возвращаюсь домой поздно, потому что занимаюсь с ней сексом! С ней! А не с тобой!

— Сексом? — не понимая зачем, переспросила Маргарита.

— ДА! СЕКСОМ!

— То есть ты мне изменяешь, — констатировала факт Маргарита и замотала головой. — Не может быть.

— У-у-у! — взвыл Анатолий. — Идиотка, кретинка, дура! Я же все сам тебе сказал.

— Ну да, ну да, — согласно закивала Маргарита. В ее голове звенела пустота и мыслей не было вообще никаких. Даже чтобы говорить, требовались огромные волевые усилия. — Толя, а зачем тебе другая женщина? Я же тебя люблю, и ты меня любишь…

— Я с тобой с ума сойду! — рявкнул Галинский и опустился на табурет. — Не люблю я тебя, не люблю. Это понятно?

Она долго молчала, невидяще уставившись в пространство, а потом…

Маргарита не заплакала, не разразилась обвинениями и оскорблениями и не впала в истерику. Она просто сказала: