Татьяна Ермакова - Время любить

Вероника Полякова удивленно повернулась в сторону неожиданной опасности и на секунду замешкалась.

Этой секунды Маргарите хватило с лихвой, чтобы опустить на затылок Поляковой зажатую в ладонях жабу.

Вероника застыла, словно окаменев.

Но Маргарита не стала разбираться, что с ней и как, и снова ударила. А потом еще раз и еще.

Она била очень сильно.

Била, как в последний раз.

Ей было кого защищать.

Себя, сына, родителей, Леню Трояна…

Череп у Поляковой оказался крепкий, и Маргарита почти раздробила костяшки своих пальцев, из которых кровь хлынула прямо на голову Вероники.

— Хватит! — проскрипел Троян, обессиленно опуская голову на пол и скрючиваясь от боли.

В следующую секунду Вероника упала рядом с ним.

Ничего не чувствующая, ни боли, ни облегчения, Маргарита осталась стоять столбом посреди комнаты.

— Рита.

— Риточка.

— Ритуля.

— РИТА!

Откуда-то издалека ее звали.

Кто звал?

Зачем?

— Ритка! Я тебя сейчас укушу!!!

Маргарита моргнула, огляделась и вспомнила все произошедшее.

— Леня? — еле слышно позвала она непослушными губами.

— Слава богу! Очнулась! — пробормотал откуда-то снизу недовольный, но знакомый голос. — А то стоишь, как жена Лота, и в одну точку смотришь.

— Лень, что она с тобой сделала? Почему ты так… в таком… — забеспокоилась Маргарита.

Троян действительно стоял уж очень… странно, будто старый дед, которого прихватил радикулит, и он теперь физически не может разогнуться.

— Тебя никогда не били по… Короче, ближайшую неделю я не мужик, — ворчливо ответил Леонид.

— Вот сучка! — прошипела Маргарита, борясь с желанием ударить лежащую тут же бесчувственную Веронику в то же место, куда она засадила Трояну.

— Рита, некогда! Оставь истерику на потом, — остановил ее Леонид. — Я прощупал пульс…

— Чем? У тебя же руки связаны. — После короткого ступора к Маргарите возвращалась способность логично рассуждать.

— Носом! — отрезал Троян. — Она жива и может очнуться в любую минуту.

— Что делать?

— Ногой запихни пистолет… да хоть под диван! — распорядился Леонид. — Теперь сядь на пол и подставь мне руки…

Маргарита, отпихнув пистолет под низкий диван, — теперь, если Полякова очнется даже в самый неподходящий момент, выудить оружие будет не так-то просто, — послушно села.

Троян принялся рвать зубами толстый шнур на ее руках. Сначала, правда, ничего не получалось, но в конце концов узел ослаб, и Маргарита смогла высвободиться.

Оставляя на веревке, которой был связан Леонид, частицы своей засохшей крови, Маргарита развязала Трояна.

— У-у-у, — коротко взвыл Леонид, распрямляя затекшие руки. Вывихнутое плечо, которое до сегодняшнего дня почти не давало о себе знать, превратилось в один большой сгусток пульсирующей боли.

— Что теперь?

— Теперь… — Забывшись, он резко разогнулся и снова чуть не взвыл от боли, пробормотав: — Какую неделю, как минимум — месяц!.. Теперь ее нужно связать.

С этим Маргарита справилась с особым, мстительным удовольствием. Для надежности она связала Поляковой и руки (за спиной) и ноги, а из кухонного полотенца получился прелестный, а главное, не дающий болтать кляп.

Видя, что Маргарита прекрасно справляется, Леонид все же помог ей здоровой рукой, а потом без сил рухнул на диван.

— Так, — удовлетворенно оглядев дело рук своих, произнесла Маргарита. — А теперь позвоним в милицию…

Выудив из кармана Вероники свой мобильник, она позвонила прямо домой Сироштану. Посторонним представителям власти нужно было долго объяснять, в чем дело, а Александр все понял махом, как только она сказала о задержании убийцы.

Потом настала очередь обрабатывать раны.

Точно так же, как вечером в пятницу, Маргарита нагребла из холодильника льда, и Леонид с видимым удовольствием приложил его к больному месту. Для разбитой губы Трояна и не менее пострадавших костяшек пальцев Маргариты как нельзя кстати подошел йод, обнаруженный в аптечке в ванной.

— Лень, давай выйдем на воздух, — попросила Маргарита, когда все процедуры были закончены. — Если я с ней в одной комнате еще побуду, — Маргарита кивнула в сторону очнувшейся Поляковой, которая извивалась и бешено вращала глазами, — я ее пришибу. Буду бить долго и ногами.

— Какая ты злобная, оказывается, — насмешливо фыркнул Троян. Идти ему никуда не хотелось. В шоколадных глазах плескалась боль.

— Я не злобная, я справедливая. Зло должно быть наказано, это закон.