Александр Щеголев - Старый пёс

Восхитительные места, можно сказать, живописные, Левитан с Шишкиным. Речка! И воздух, воздух! Мало того, хоть всё оно здесь как бы глушь с задворками, но, с другой стороны, Тверь под боком, крупный город. Да и от Москвы совсем недалеко. Вот за это ценное сочетание я в своё время и выбрал Озерец.

С годами моё временное убежище превратилось в настоящий дом…

Кстати, насчёт дома. Нарушила болтовня с дядей Витей моё равновесие, всколыхнула что-то этакое, то ли бахрому на несвежих эполетах, то ли растрепавшиеся бинты на старых ранах. И я пошёл во времянку. Дом-то мой (два этажа, высокая крыша с мансардой) — он для внешней жизни, для гостей и соседей, для того же участкового. В конце концов, для женщины, которая иногда приходила, скрашивала моё холостяцкое бытие.

А настоящая моя жизнь, маленькая и тоскливая, текла во времянке, куда я заползал время от времени, как в нору. Никто кроме меня здесь не бывал. Если б забрёл сюда кто-нибудь волей случая или по дурному любопытству, я б, наверное, его убил.

Сполоснулся под холодным душем, переоделся, присел на табурет и огляделся.

Стеллаж с книгами. Ни одного детектива, боже упаси. Много классики, но прежде всего — криминология, психология, правоведение, юриспруденция и прочие профессиональные штуки. Трудно отказаться от прошлой жизни, даже если ты собственными руками убил в себе опера.

В красном углу… не иконы, нет. Что мне ваши иконы? Фотки. Лена с маленьким Марселем на морском пляже — 1996-й, Феодосия. Я тогда уже вернулся с Первой чеченской. А вот — Лена сама по себе, беременная, Максима носит. Моя красавица… Мы вчетвером, я с женой плюс Максик с Мариком. И опять Лена, и снова она — во всех видах. Выносит Максика из роддома… Получает золотую медаль (они тогда Европу взяли), разминается на тренировке с девчонками, ведёт Марика в спортшколу… Голая в душевой — грозит мне в объектив кулаком… Красуется в моей новенькой форме — лейтенанта милиции. Форма явно мала этой очаровательной жердине…

Эх…

Под полом времянки врыт кессон, прямо у меня под ногами. Хорошо запрятан, так просто не найдёшь. Вскрыть бы его, вытащить всё, что там захоронено — и… Что «и»? Что дальше? Куда, к кому, а главное — зачем? Не сходи с ума, одёрнул я себя.

Помогло плохо. Безумие накатило волной, вызвав жар в кулаках, в сжатых до хруста кулаках.

— Родился — терпи, — строго произнёс я вслух.

Получилось не строго, а жалко. Дежурная формула покоя: («Родился — терпи») к концу жизни, увы, потеряла силу.

Неужели — к концу жизни?

Тогда я развернулся к стене напротив окна. Здесь размещалось моё фрик-шоу, как я называл эту выставку стервятников. Свет падал на фанерный стенд, высвечивая ненавистные морды и хари. Конечно, здесь были собраны фотографии далеко не всех уродов, которых я «закрыл» самолично или с которыми доработали мои ребята. Только те, чьи дела я не поленился скопировать и перевезти сюда, когда ещё была такая возможность.

Моя компания, как ни крути.

Частенько я садился здесь и заставлял этих нелюдей разыгрывать передо мною представление. Как говорил Шекспир, вся жизнь зоопарк, и звери в ней — актёры. У меня был свой маленький театр-зоопарк, умещавшийся в голове…

Кстати, а не пора ли нам замахнуться на Вильяма, понимаете ли, нашего Шекспира? В Раскольникова и Смердякова мы уже играли, руками Камышева терзали Ольгу, травили ядом Моцарта и Нину Арбенину, короче, оттоптались на страстях девятнадцатого века. Не нырнуть ли поглубже в прошлое? Возьмём, к примеру… ну, кого?.. да Гамлета, само собой.

Какой актёр не мечтает стать принцем датским?

Расклад в книге простой: принц возвращается домой из-за смерти отца, выясняет, что короля убил его родной брат Клавдий, который тут же влез на трон, а мать главного героя вышла замуж за убийцу. Гамлет пытается мстить, разработав совершенно тупую с оперативной точки зрения комбинацию, и, естественно, погибает, утащив в могилу не только злодея, но и множество невинных людей…

Скажем, если б Гамлетом был Лёня Вошь. Вон его фотка из архива. Замочил разными способами пятнадцать человек, считая только доказанные эпизоды. Недоказанных — несчитано. И всех на заказ, чрезвычайно практичный был отморозок. Вошь — не кликуха, а фамилия, парень не из блатных, и за смешки по поводу фамилии мог убить (это не фигура речи). Сейчас — на пожизненном… Итак, что бы такой индивид сделал на месте принца? Трон его вряд ли заинтересовал бы, он не дурак и понимает, что королевская власть — это куча самоограничений, необходимость заниматься всякой идиотской текучкой плюс постоянный страх покушений, в общем, сплошной геморрой. Так что перво-наперво Лёня связался бы с Фортинбрасом, принцем норвежским, и предложил свои услуги по устранению королевской четы. Гарантировал бы не только возврат норвежских земель, но и отдавал весь Эльсинор за ненадобностью. Собственные претензии на престол у него отсутствовали, о чём была бы составлена официальная бумага. Золото взял бы в разумном количестве и двумя частями: до и после выполнения заказа. Технические подробности столь щекотливого соглашения, конечно, важны, однако Вошь не пальцем деланный, опыт в таких делах огромный. Ну а дальше — просто. Вломился бы ночью в королевские покои, убив швейцарцев-охранников, зарезал Клавдия на пару с Гертрудой и покинул замок, прихватив с собой Офелию, — бабёнку, которую считал своей. А если б кто смел помешать ему, то… «видно было бы, где он шёл».