Мэри Стюарт - Костер в ночи. Мой брат Майкл. Башня из слоновой кости [сборник]

Услышанное мною восклицание издал Дугал. Они с майором Персимоном стояли рядом на коленях, внимательно глядя вниз. Я услышала, как майор Персимон повторил: «О господи!», и они оба медленно поднялись, глядя друг на друга.

— Он прав, Дугал.

Дугал ничего не ответил. Его лицо напоминало гранит.

— Что случилось? Что они там кричат внизу? — резким голосом спросила Альма Корриган.

Билл Персимон ответил:

— Она поскользнулась и упала. На ней намотана веревка. Перерезанная.

— Что… Что вы имеете в виду?

Он повел плечом и устало произнес:

— Только то, что я сказал. Кто-то перерезал ей веревку, и она упала.

Альма прошептала:

— Убийство…

Я спросила:

— А Роберта Саймс?

Майор Персимон рассеянно посмотрел на меня и перевел взгляд на край оврага.

— Ее еще не нашли.

И они так и не нашли ее, хотя прочесали кошмарное ущелье из конца в конец и в оставшуюся часть дня тщательно осмотрели бескрайнюю осыпь.

Поиски продолжались целый день.

К вечеру ветер стих, лишь изредка он просыпался и дул порывами. Дождь перестал, но иссиня-серые тучи висели низко, спрятав Куллин и зловеще окружив гряду Блейвена. Вершина Марско, далеко на севере, была не видна, а озеро Лох-на-Крейтеах выглядело тоскливым и оловянным.

Наконец примерно в четыре часа тело Мэрион Брэдфорд принесли к выходу из ущелья. Сверху я следила, как печальная маленькая процессия, над которой нависли грустные тучи, с трудом пробирается сквозь мокрый вереск. Спустившись к самому низкому отрогу Ан’т-Срона, они усталой вереницей прошли вдоль его гребня, по трагической иронии миновали праздничный костер и исчезли за дальним концом горы.

Я удрученно повернулась к серой осыпи, вытаскивая очередную сигарету. Костер коронации… а завтра в Лондоне будут звенеть колокола и играть оркестры, в то время как здесь… здесь вообще не будет праздника завтра.

Одинокий булькающий зов кроншнепа, тоскливый свист золотистой ржанки, далекий гул моря — лишь этими звуками будет полна долина Камасунари завтра, как и сейчас. И если Роберту до тех пор не найдут…

Позади меня раздался шорох ботинок по камню. Взглянув вверх, я увидела, что по бесчисленным уступам, бегущим вниз к Спутан-Дху, спускается Родерик Грант. Он был без головного убора, и его светлые волосы потемнели от дождя. Он выглядел невыразимо усталым и печальным, одна рука кровоточила. Я вспомнила о том, что говорила мне Марша, и подумала, знал ли он о склонности, которую питала к нему Мэрион Брэдфорд; возможно, теперь его охватило сожаление.

При виде меня он чуточку просветлел, потом на его лице снова проступила усталость. При тусклом свете глаза его казались серовато-синими.

— Вам следует вернуться в гостиницу, — решительно заявил он. — Вы устали.

— Наверное, — равнодушно ответила я.

Мокрыми и холодными руками я попыталась нашарить в карманах спички. Осторожно взяв меня за плечи, Родерик заставил меня опуститься на валун. Я с благодарностью села, и он щелкнул зажигалкой и поднес ее к моей сигарете, а потом развязал свой ранец и достал пакет.

— Что вы ели?

— Бутерброды, кажется. Не помню.

— Потому что это было очень давно, — заметил он. — Вот… хватит на двоих. Помогите мне это съесть. Кофе вы пили?

— Да.

Он достал плоскую серебряную флягу.

— Глотните капельку, станет получше.

Я сделала глоток. Это оказалось чистое виски, и ровно через пять минут я пришла в себя. Устроившись удобнее на своем камне, я взяла еще один бутерброд.

Родерик пристально посмотрел меня:

— Теперь лучше. Но все равно я считаю, что вам лучше вернуться в отель.

Я отрицательно покачала головой:

— Не могу. Не сейчас. Я не в состоянии просто сидеть и ждать. Надо найти Роберту. Еще одну ночь в горах…

Его голос звучал ласково:

— Джанет, я сомневаюсь, что еще одна ночь в горах имеет значение для Роберты.

— Она должна быть жива, — упрямилась я. — Если бы она упала в овраг с Мэрион Брэдфорд, ее бы нашли. Дугал Макри сказал, что она могла упасть на выступ или в другое место. Наверху есть места…

— Я дважды тщательно осмотрел верховье ущелья, — устало сказал он. — Друри, я и Корриган проторчали там целый день. Ее там нет.

— Где-то же она должна быть, — с глупым упрямством твердила я. — Она наверняка покалечилась, иначе бы ответила на зов; а если она покалечена, то не могла уйти далеко. Если только…

Я почувствовала, как мои мускулы напряглись, так как впервые я полностью осознала, что означает отрезанный конец веревки.