Марина Серова - Перерыв на убийство

– Любая другая на месте Эльзы могла бы пропасть, а она взяла в кулак всю свою волю и не впала в отчаяние. Я видела, что ей очень тяжело, но она никогда не позволяла себе вызывать к себе жалость. Как это ни странно, но Эльза была идеальной женой для моего сына, – продолжила свои откровения Ольга Дмитриевна, не на шутку удивив меня этим признанием. – Она дала ему то, что не смог дать никто – ни Сашенька, ни Кристина, ни я, ни Наденька. Мы все хотели его переделать, а Эльза воспринимала Андрея таким, какой он есть. Она была для него не только женой, но и матерью, старшей сестрой и даже другом. Она ставила во главу угла его интересы, желания, привычки, настроение. Все вертелось вокруг его персоны. Конечно, Эльза все решала сама, но говорила: «Надо спросить у Андрея… Как скажет Андрюша… Мой муж это не одобрит».

– Мудро, – заметила я.

– Моему сыну это очень нравилось, – продолжила Ольга Дмитриевна не без ревности. – Рядом с ней Андрей стал избавляться от своих детских комплексов, он старался быть ей опорой. Возможно, я смогла бы проникнуться к своей второй невестке теплыми чувствами, но не успела, так как не часто ее видела. Андрей сразу же переехал жить к ней в Тарасов. После смерти родителей Эльзе досталась трехкомнатная квартира. Только я смирилась с женитьбой сына, как он, фигурально выражаясь, снова ударил меня обухом по голове, поставив перед фактом – мы с женой переезжаем на постоянное место жительства в Германию, все документы уже готовы, покупатели на квартиру найдены. Я понимала, что это прихоть Эльзы. В Кельне уже несколько лет жил ее родной дядя, он успел обзавестись там собственным бизнесом. Вот он и позвал к себе племянницу, ближе которой у него никого не было. Вскоре Генрих, брат Германа, умер от онкологического заболевания. Думаю, приглашая Эльзу к себе, он уже знал, что долго не протянет. Она унаследовала не только его дом, но и бизнес.

– Что это за бизнес? – поинтересовалась я.

– Канцтоварный магазин. Эльза по образованию бухгалтер, и дядя еще при жизни доверил ей финансы своей фирмы. А мой сын подключился к бизнесу уже после его кончины. По словам Эльзы, Андрей оказался хорошим руководителем. Думаю, так и было. Сын приехал, и я поняла, что он наконец повзрослел, перестал искать поводы для мелочных обид, научился брать на себя ответственность. Я смотрела на него и радовалась, что в его жизни наконец все наладилось.

– Скажите, а чем Андрей занимался в Тарасове?

– Сначала мы с ним съездили на такси на одно кладбище, где похоронен его отец, потом он поехал на другое, тарасовское, к родителям Эльзы. Я не смогла его сопровождать, у меня давление резко упало. На следующий день Андрей гулял по городу, много фотографировал, чтобы показать Эльзе, как изменился Тарасов. А затем он стал наносить визиты своим старым знакомым. Андрей уходил утром, а возвращался вечером, а однажды не вернулся. Я сразу почувствовала неладное, – на глазах моей собеседницы выступили слезы.

– Ольга Дмитриевна, а сын говорил вам о том, с кем встречался, как проходили эти встречи, а главное – какие планы у него были на тот день… на двадцатое июня. Почему он вдруг оказался в Трущелихе?

– Я не знаю, что заставило его поехать в этот дачный поселок. Никогда не слышала, чтобы у кого-то из его знакомых была там дача. Разве что кто-то из бывших сотрудников Андрея приобрел в Трущелихе загородный дом за последние три года. Мой сын говорил, что он собирался встретиться со своими прежними коллегами и в первую очередь с Сергеем Захаровым. Это его давний приятель, они еще в институте вместе учились, потом работали в комитете, правда в разных отделах. Конечно, за все это время между ними не раз кошка пробегала, но ближе товарища у моего сына все равно не было.

– А из-за чего они ссорились? – поинтересовалась я.

– Обычно из-за разных мелочей. Но в последний раз повод был, можно сказать, серьезный. Сергей занял у моего сына достаточно крупную сумму, а отдать Андрею деньги до того, как он уехал в Германию, не смог. Собственно, они и договаривались, что Захаров выплатит всю сумму в течение года, но Андрюше деньги понадобились раньше, этот переезд требовал немалых трат.

– Понимаю.

– Так вот, Сергей зашел к Андрею за два дня до его отъезда, отдал некоторую сумму, а остальное пообещал перечислить ему на карту. Мой сын согласился. Эльза услышала этот разговор, позвала Андрея и выразила предположение, что Сергей даже не думает погашать долг полностью. Сын послушал ее, вернулся в гостиную, где ждал его приятель, и потребовал вернуть все деньги за оставшиеся два дня. Захаров сказал ему: «Ты стал подкаблучником своей хромоножки». Андрея это, как вы понимаете, Таня, не могло не задеть, и ребята подрались. Они могли бы здорово покалечить друг друга, но вмешалась Эльза, огрев Сергея своим костылем. Тот ушел раздавленный морально и физически. Одну часть этой истории я узнала от Андрея, а вторую – от Захарова. Сергей пришел ко мне через несколько месяцев после отъезда Андрея с Эльзой в Германию и принес оставшуюся часть долга, сказав, что у него и в мыслях не было прикарманить эту сумму. Не зная никаких германских реквизитов, Сережа попросил меня каким-то образом отослать сыну деньги. Я связалась с Андрюшей по телефону, он сказал, чтобы я оставила эти деньги себе, потому что по европейским меркам это смешная сумма и мне она нужнее, чем ему. Мне те деньги действительно пригодились, я на них сделала ремонт в квартире.