Марина Серова - Перерыв на убийство

После завтрака я позвонила Кирьянову и поинтересовалась, будет ли он в ближайшее время на месте.

– Ты уже вернулась с юга, да? – обрадовался Володька. – Это хорошо, нам есть что с тобой обсудить. У меня сейчас совещание начнется, подходи часам к одиннадцати. Сможешь?

– Конечно.

У меня появилось время разобрать чемодан, который все еще стоял в прихожей. Я стала доставать из него вещи, и меня вдруг осенила одна идея.

Со мной частенько случается такое, что думаешь, думаешь об одном и том же, но ничего толкового не приходит в голову. А потом вдруг отвлечешься, временно забудешь о деле, и готовое решение возникает само собой. Наверное, это и есть интуиция, которая работает автономно от мыслительного процесса и с успехом находит логические связи там, где их существование кажется абсурдным.

Разбирая свой чемодан, я пришла к гениальному в своей простоте выводу – содержимое папки было нужно Захарову, чтобы дергать оттуда листы и подогревать интерес к докладу Майера.

По дороге в городское УВД я развивала эту мысль. Кое-что казалось очевидным, на какие-то вопросы еще предстояло ответить, но в целом новая версия была готова.

Я позвонила Кирьянову по внутреннему телефону, и он дал указание дежурному пропустить меня. Поднявшись на второй этаж и пройдя по коридору почти до самого конца, я оказалась перед дверью начальника городских оперов, постучалась, а затем вошла.

– Танюша, зачем ты стучишь! Тебе ногой открывать дверь надо, а ты церемонишься. Проходи, садись, – Володька даже поднялся со своего кресла и отодвинул от стола стул, чтобы мне было удобней на него сесть. Он был в приподнятом настроении, и вряд ли его так воодушевил мой визит. Скорее всего Кирьянова похвалили на совещании, что бывает не так уж часто, поскольку преступность, как с ней ни борись, полностью искоренить нельзя, но повысить процент раскрываемости преступлений можно.

– Что это ты, Владимир Сергеевич, весь цветешь и пахнешь? Премию дали?

– Пока нет, но обещали, если до конца недели убийство гражданина Германии раскрою. А еще мне, Танечка, рапорт на отпуск со следующего понедельника подписали. Поеду в деревню, рыбачить буду. Оторвусь от городской суеты, забуду про преступников. Вот я смотрю, ты все успела – и отдохнуть, и поработать. Вернулась из Анапы загорелая, – явно преувеличил Киря, – посвежевшая. А что у тебя в пакете? Дары с юга?

– Если бы, – я извлекла из пакета папку с докладом Германа Майера. – Вот из-за этого, похоже, и родители моей клиентки погибли, и ее муж.

– Что там? – поинтересовался Кирьянов, сразу же посерьезнев, и я рассказала ему про доклад. – Таня, как ты могла? Зачем ты забрала эту улику из квартиры Захарова? Уж от кого-кого, а от тебя я такой оплошности никак не ожидал.

– Это не оплошность, а сознательный ход. Квартиранты могли бы подтвердить, что в квартире были посторонние, то есть я, которые и подбросили эту улику. Из этой «бомбы» уже вытащили запал.

– Зачем же ты тогда притащила сюда этот хлам? – Кирьянов нехотя полистал содержимое папки. – Да еще почерк такой неразборчивый.

– Это не совсем хлам, если им правильно распорядиться, то он может принести практическую пользу. Но кто-то мог по-прежнему считать, что эта бомба способна взорваться. Тот, кто приставил «хвост» за Штолем, наверняка думает, что папка просто раздувается от компромата. Кстати, вы нашли Танцора?

– Ты имеешь в виду человека, который прохаживался вокруг вас с Эльзой по Гагаринской набережной?

– Да, именно ему я дала такое прозвище, – подтвердила я.

– Нашли. Это – Ракитин Петр Сергеевич, работающий в отделе сбыта аккумуляторного завода «Заряд», – произнес Кирьянов с самой скучной миной.

– Вот! А что я тебе говорила! Значит, он знаком с Фомичевым и, возможно, с Захаровым.

– Не понимаю, чему ты радуешься? Да, человек работает на этом предприятии уже двенадцать лет. Разумеется, он знаком с прежним директором, ничего криминального в этом нет. Сейчас Ракитин в отпуске и потому ничто не мешает ему гулять в будний день по набережной. Нам ему предъявить совершенно нечего, – развел руками Володька.

– Как это нечего? Есть несколько свидетелей, которые видели его рядом со Штолем.

– Насколько я помню, соседка первой жены его не видела. А что до соседки журналистки, то допускаю, она может его опознать, но что с того? Труп был найден совсем в другом месте и в другой день, – с лица Кирьянова не сходило скептическое выражение.