Марина Крамер - Пластика души [litres]

– Конечно, знаю.

– Ну, тогда вы знаете, что Аглая Максимовна не дает интервью, никогда не появляется на публике и никто никогда не видел, как она выглядит.

– Мне кажется, это такой пиар-ход, – пожала я плечами. – Недоступность и недосказанность порождают интерес.

– Все верно. Но дело немного в другом. Об этом я расскажу вам чуть позже, а сейчас вкратце обрисую ситуацию. Мне нужна девушка с высшим гуманитарным образованием, способная быстро набирать текст на компьютере, неболтливая, скромная и готовая посвящать работе практически все время, – он посмотрел на меня испытующе. – Как думаете – это о вас?

Я пожала плечами. Суть разговора была мне пока не ясна. Но мама, видимо, для себя уже все решила, и ее целью было во что бы то ни стало устроить меня на эту работу, поскольку ничего другого никто не предлагал.

– Вадим Сергеевич, разумеется, это все о ней, – вмешалась она. – Наталья дисциплинированная, аккуратная, она все умеет, легко учится. Поверьте, вы не пожалеете.

Агент, казалось, даже не обратил внимания на ее слова, он продолжал буравить меня взглядом выцветших голубых глаз, и я чувствовала, как по спине бегут мурашки.

– Так что, Наташа? Будем обговаривать детали?

Мама снова изо всех сил лягнула меня под столом, я невольно ойкнула и прикрыла рот ладонью.

– Я не совсем понимаю…

– Я объясню. Мне нужна помощница, которой я смогу поручить Аглаю Максимовну.

– В каком смысле?

Агент вздохнул:

– Давайте так. Сейчас мы поужинаем, а вы пока подумайте. Я предлагаю неплохие деньги, – и он назвал сумму, которая могла присниться мне только в самых дерзких снах. – От вас же по большому счету требуется только не быть болтушкой и выполнять все, о чем я вас попрошу. Нет, не бойтесь, в этом не будет ничего противозаконного, – предвосхитил он мой возглас. – Обычная работа секретаря.

Больше он не произнес на эту тему ни слова до самого конца ужина. Я даже не чувствовала вкуса блюд, которые пробовала, не слышала, о чем беседуют мама и Вадим Сергеевич. Я лихорадочно прикидывала, что же конкретно от меня потребуется за такие огромные деньги. Когда же ужин подошел к концу, Вадим Сергеевич, убирая в портмоне кредитку, спросил:

– Так что же, Наташа, вы решили что-нибудь?

– Мне кажется довольно странным соглашаться, не зная условий работы…

– Она согласна, – твердо сказала мама.

Агент снова посмотрел на меня, и мне ничего не оставалось, как кивнуть, чтобы дожить хотя бы до дома. Любой другой ответ мог стать последним в моей жизни, судя по покрасневшему лицу родительницы.

– Тогда завтра утром я жду вас в своем офисе, адрес на визитке, – он протянул мне карточку. – В десять часов и без опозданий, хорошо?

– Конечно. – Я обреченно сунула визитку в сумку.

Вадим Сергеевич усадил нас в такси, настояв на том, что сам оплатит поездку, и попрощался. Я сжалась на заднем сиденье, предвкушая разговор с мамой, который непременно произойдет, едва мы окажемся наедине – устраивать разборки при постороннем человеке она, конечно, не станет. Но дома отыграется по полной программе. И еще меня не оставляло чувство, что я вляпалась в какую-то историю, о чем впоследствии пожалею.

Он любил вести прием. В такие моменты у Матвея возникало чувство, что от его действий, от их правильности и четкости зависит человеческая судьба. Его опытный взгляд безошибочно определял степень поражения тканей, глубину рубца и возможные осложнения, с которыми столкнулся сидящий перед ним человек. Мажаров мысленно набрасывал план предстоящей операции, время, которое потребуется для восстановления, срок, который пациент проведет в клинике. Ему нравилось дарить надежду, он знал, что непременно справится и поможет человеку избавиться от проблем, которые неизбежно возникают при лицевых травмах.

Сегодняшняя пациентка оказалась не из тех, кто обратился к нему после травмы. Перед ним сидела невысокая, худенькая молодая женщина, у которой не имелось выраженных дефектов.

– Итак, что привело вас в нашу клинику? – спросил Матвей, приготовившись слушать.

– Вы должны мне помочь, – заговорила она неожиданно хрипловатым голосом, так не вязавшимся с ее внешностью.

– Я здесь именно для этого. Но обрисуйте проблему, потому что на первый взгляд я ничего не заметил.

– Да?! – нервно хохотнула она. – А вы точно пластический хирург?

Матвей не отреагировал на этот выпад – зачастую пациенты вели себя подобным образом, были настроены скептически и даже с недоверием. Люди, привыкшие жить с дефектом, склонны не верить врачам и не надеяться на мгновенное исцеление.