Владимир Колычев - Замочек для моего любимого

В прихожую вбежала Лилия:

– Кирилл!

– Ну, я же просил!

– Кирилл!!

Она судорожно обняла его, и он не стал вырываться. Пусть висит на шее, уже все равно. Кроме Коротника и Стокова, в доме быть не могло никого. Если только во дворе или на улице, в машине.

Кирилл вытянул Коротника с прохода, закрыл на засов входную дверь. Лилия сразу все поняла и отцепилась. И даже принесла скотч, которым связали пленника.

Коротнику повезло. Одна пуля сломала ему нос, другая выбила два зуба, третья оставила шишку на лбу, а четвертая, отскочив от дверного косяка, ударила в ухо. Лицо распухшее, в крови, в ноздрях ватные тампоны, пропитанные красным. Зато – живой.

– Глаза целые, нос можно вправить, зубы – вставить… Будешь красавчиком.

Коротник лежал на полу в каминном зале. Он едва не плакал от боли и обиды, подавленно глядя на Кирилла. Стокова заперли в кладовке, пусть почувствует себя «овощем», ему это полезно.

– В зоне, – усмехнулся Кирилл. – Может, влюбится в тебя кто-то.

– Так мы же ничего плохого не сделали, – прошепелявил Коротник.

– А сегодня?

– Да решили заглянуть, посмотреть, как живешь.

– Со стволами?

– А это не наши стволы…

– Ну, может, и мои, – в ухмылке скривился Кирилл. – У меня тут много всякого добра. Видеокамеры, видеозапись. Для ментов. Там такие волкодавы сейчас работают… Казакова прижали, и Крапивина прижмут…

– Крапивин не при делах, – мотнул головой Коротник.

– Давай, давай, выгораживай. А дружок твой на первом же допросе расколется. И сдаст Крапивина с потрохами. Ему зачтут сотрудничество, дадут условный, а тебе отмотают на всю катушку…

– Мы же ничего не сделали… – повторил Коротник. – Ну, хату взломали…

– А кто в меня из фургона стрелял?

– Из какого фургона?

– Дружок твой скажет, из какого. И скажет, что в меня ты стрелял.

– Не надо меня на пушку брать, – качнул головой Коротник.

– Я тебе не мент, чтобы на пушку брать. Я тебя и отпустить могу. Как будто ничего и не было.

– Так действительно не было ничего.

– Если Крапивина мне сдашь.

– Тебе?

– Поговорить с ним хочу, в глаза посмотреть… В мертвые.

– В мертвые?

– Думаешь, не смогу убить?

Кирилл навалился на Коротника тяжелым немигающим взглядом.

– Не знаю, – пожал тот плечами.

Но Кирилл продолжал давить на него взглядом.

– Ну, может быть, – процедил Коротник, признавая за ним способность убивать.

– И тебя смогу.

– Меня-то за что?

– Если Крапивина не сдашь.

– А если сдам, отпустишь?

– На все четыре стороны.

– А зачем сдавать? Ты и так все знаешь.

– Любые знания нуждаются в систематизации… Кто стрелял в меня?

– Из фургона?

– Кто?

– Юрка стрелял.

– А Юрка скажет, что ты.

– Но так реально он стрелял… Я за рулем был…

– За что?

– Ну, Крапива приказал.

– Чем я ему не угодил?

– Да крыша у него дырявая… Вроде спокойный на вид мужик, а в голове такие тараканы…

– А если короче?

– Короче… Кто с гранатой к нему в кабинет ввалился?

– Это причина?

– Ну, не только…

– Что еще?

– Юлька в тебя как кошка влюблена, и он это знает. Ревнует.

– И все?

– Ну, он донимал ее реально, и она сорвалась. Давай, говорит, закажи Остогова, я, говорит, никому ничего не скажу… Ну, чтобы, типа, отвязаться. А он всерьез воспринял… Ну, и шанс тебе последний дал. Там ему нужно было инвестиции привлечь, а ты отказался…

– Не густо.

– Мы же ничем не рисковали. Казаков на тебя охотился, на него бы все и списали.

– Дешево же вы человеческую жизнь цените!

– Почему дешево? Крапива реально заплатил.

– Сколько?

– Ну-у…

– Не напрягайся, я у него лично спрошу. Если ты не против.

– Да я-то не против…

– Тогда собирайся.

– Куда?

– Я смотрю, с Крапивиным у тебя тесные отношения. Все про него знаешь… И как на него выйти, тоже знаешь…

– Как выйти? Дача у него, там он сейчас…

– Где дача?

– Э-э… Ну, может, и нет его там…

– Юра скажет… А тебя в землю…

– Как в землю? – опешил Коротник.

Кирилл буквально утюжил его взглядом.

– А что еще мне с тобой делать? Ты же убивать меня приходил.

– Так это Крапива… Ты на Юльку наехал, он сказал, что с тобой надо решать.

– Не убиваешь ты – убивают тебя.

Видимо, Кирилл смотрелся очень убедительно, если Коротник поверил ему.

– Ну, хорошо, хорошо! Я скажу где!

– И скажешь, и покажешь. Прямо сейчас и поедем.

Действительно, а чего тянуть резину? Крапивин ждет голову Кирилла, что ж, он ее и получит. Живую и говорящую.