AlmaZa - Неосновной инстинкт [СИ]

Спустя несколько дней Ёндже представил Айли отцу и брату, которым она очень и очень понравилась. Оставалось знакомство с мамой, которая не приехала из Сеула, занимаясь там домашними делами. Родители корреспондентки, как и сестра, жили там же, так что они договорились поехать перед Новым годом на родину, перезнакомиться со всей родней и, хотя Айли неофициально уже приняла кольцо и начала носить его на безымянном пальце, организовать нормальное обручение. Ёндже сделал пометку в голове, что с сестрой Айли надо попытаться разминуться, ведь она однажды видела его среди золотых. Вдруг узнает? Кроме этого у него не было больше никаких проблем. С каждым днем он всё сильнее влюблялся в девушку, которую нашёл, вернее, которую ему подарил случай, всё меньше хотел отпускать её от себя хоть на день и всё труднее представлял свою жизнь без неё. Жизнь, раньше принадлежавшая только исполнению долга, обретала и второй смысл, и Ёндже не собирался задумываться о том, который из них важнее. Пусть те, кому недостаёт ума и сил, выбирают что-то одно: любовь, дружбу или работу. Он сумеет совместить и сохранить. Он должен. Потому что он — золотой, а они могут всё, когда вместе и действуют сообща. Ведь в одиночку счастье недостижимо, и иногда нам в нем оказывается помощь оттуда, откуда мы не ждем, и о которой даже не подозреваем.

Наслаждаясь долгожданным, хоть и небольшим отпуском, подходящим к концу, Ёнгук попытался всё свободное время уделить Херин и дочери. Будто зная, что он не занят делами в этот период, рок послал супруге простуду и она, расслабившаяся и болеющая, слегла на всю неделю в постель, так что, к удовольствию юриста, он находил её там в любую минуту, а она не отказывалась от его методов лечения. По сравнению с тем, чем он занимался в роли адвоката и главаря шайки, наводить кашки на завтрак и приносить чай с лимоном в спальню казалось истинным восторгом. Гук отказался от гостей и каких-либо посещений, закрывшись на заветные семь дней, и выкроив из них только некоторое время для спортзала, чтобы не потерять форму. Как бы ни хорошо было в его тихом гнездышке на троих, чей покой нарушался только плачем Бомми, пора возвращаться к реальности подкралась, и вот, завтра снова нужно было ехать в офис, уточнить у Химчана, есть ли какие насущные проблемы, ввязаться в нескончаемые заварухи. Захватив у консьержки почту на своё имя и рекламные проспекты всякой ерунды, Ёнгук поднялся в квартиру, вернувшись после занятий на тренажерах. Дом немного оброс хламом за то время, что Херин отдыхала под его неукоснительной заботой. Он мог возиться с дочерью, кормить её и мыть, приготовить на всех еду и запустить стиральную машину, но содержать несколько просторных комнат в порядке — выше его возможностей. Но вставать жене с температурой он категорически не разрешал. Благо, та продержалась три дня и спала. Поэтому он обнаружил молодую женщину на ногах, колдующую что-то у плиты. Подойдя к ней сзади, он обхватил её под грудью и страстно прижался к спине, уткнувшись за ухо и принявшись целовать все доступные участки кожи. Херин поежилась, засмеявшись.

— Тише ты! Обожгусь! — отпрянула она от парящих из-под крышек кастрюль и развернулась в его руках.

— А зачем ты встала? Я же обещал, что в отпуске буду тебя баловать, — он поцеловал её губы.

— Последний вечер. Я же должна заиметь совесть и устроить тебе нормальный семейный ужин?

— Как самочувствие?

— Всё уже нормально, — она положила ложку, и некоторое время томно смотрела, как Гук забирается руками под подол халата, гладит и аккуратно мнет её бедра, прижимаясь к ним своими. Полы халата распахнулись, и к её обнаженной плоти прильнула ткань его брюк, под которой чувствовалась родная твердость, рвущаяся к ней. — Не устал в своём фитнесе?

— Напротив, зарядился бодростью, — юрист потянул её на себя и впился губами в шею, заставив кожу покрыться мурашками, а приятному чувству внизу живота усилиться. — Ты же знаешь, что спорт и тренировки приводят в тонус.

— Да, я собиралась походить с тобой, но простуда… — Херин чуть отвела его лицо, осторожно взяв в свои ладони и посмотрев ему в глаза. — Хотела сказать тебе, что я и в ближайшее время вряд ли смогу туда ходить. И вообще, намереваюсь сильно поправиться и быть пышной булочкой, — Ёнгук с хитрой улыбкой попытался понять, в чем смысл этого предупреждения, предугадывая подвох.

— Ты хочешь проверить, буду ли я любить тебя так же, если ты изменишься? — он прижал её к себе крепче. — А ну попробуй убить во мне желание спариваться с тобой сутки напролет, — Херин рассмеялась.