AlmaZa - Поперчить посахаренное [СИ]

— Не спишь? — тихо спросил Чживон.

— Сплю! — зло прошептала Джинни.

— Врёшь, ты бы не подняла так быстро.

— Я быстро просыпаюсь и реагирую.

— Я бы хотел посмотреть, как ты просыпаешься.

— Размечтался. Зачем ты звонишь?

— Я подумал, что ты не хочешь отвечать, чтобы не оставлять компроматов перед своим чахликом. Вдруг ты думаешь, что я буду хвастаться твоими сообщениями и показывать всем, что ты мне пишешь? По той же причине ты и звонить мне не будешь. Поэтому выход один — я буду звонить сам. Входящие звонки ведь ты сама удалишь, когда захочешь.

— Я даже на ум это всё не брала. Не звоню и не пишу — потому что не хочу.

— А чего ты хочешь сейчас?

— Того же самого, что и днем.

— Счастья?

— Чтоб ты отстал, — поправила Джинни.

— Чтобы я отстал… из всех желаний, которые мог бы выполнить для тебя я, ты требуешь самое невыполнимое. И обязательно то, которое причинит мне боль. — Девушка сглотнула слюну, твердя себе, что это развод.

— Какие красивые слова! Но что-то не верится в них.

— Ты правда просишь именно этого? Это твоё единственное желание, чтобы я больше к тебе не лез никогда?

— Если ты попытаешься разжалобить меня самоубийством — это не пройдёт. Я считаю суицидников идиотами, которым самое место там, куда они себя отправляют, — Бобби засмеялся.

— Нет, я не собираюсь накладывать на себя руки. Спокойной ночи, — резко оборвал разговор он и положил. Джинни почему-то это напрягло ещё больше, чем его обычные посягательства. Что он задумал?

Договорившись встретиться с Хёной и Дохи у входа, Джинни дождалась подруг и, все вместе, они шагнули в университет. Сестра Намджуна не сразу с утра вспомнила о беседе по телефону перед сном, но когда ехала в автобусе услышала внутри себя слова Бобби. И теперь, идя на лекцию, она ждала какой-нибудь неожиданности, какого-то подвоха. Хоть бы их не было, хоть бы их не было! Девушки поднялись на второй этаж и увидели, что с другого конца коридора идёт Чживон. Джинни замерла, остановив тем самым и подруг. Она так и думала, что этого типа ничего не остановит. Он не может прекратить, раз начал. Он же сам сказал, что никогда не отступает. Бобби быстро приближался широкими шагами, его походка, при которой угрожающе ходили плечи, напоминала бандита. Студенты расходились в стороны, не замечаемые им. Джинни вытянулась в струну, ожидая, что же он выдаст? Или лучше разворачиваться и бежать? Оставался какой-то шаг, когда девушка приготовилась попятиться, но Бобби, резко сменив траекторию, повернулся к Дохи и, схватив её за руку, притянул к себе и впился в её губы поцелуем. Джинни потеряла дар речи. Хёна потеряла дар речи. Весь этаж потерял дар речи, увидев, как один из самых завидных парней университета, хладнокровный и недостижимый Бобби поцеловал самую неприметную и некрасивую девчонку. Его руки бессовестно и нагло смяли Дохи, захватив в такие жаркие объятья, что Джинни не вспомнила, бывала ли у них с Юнги когда-нибудь такая страсть? Это было беспощадным захватом, после которого живых остаться не должно. Губы Бобби так алчно прошлись по губам Дохи, что даже со стороны было видно, как ворвался внутрь его язык. Джинни затрясло, глядя на это. Оторвавшись от её подруги, Бобби выпрямил спину, потому что прилично наклонялся до невысокой полненькой студентки, и, размашисто облизнувшись, бросил ей «до перемены», пройдя мимо Джинни и не оборачиваясь.

— Я люблю его… — произнесла, дрожа, Дохи, со слезами на глазах глядя ему вслед.

— Джинни, я ничего не делала, правда, я не знаю, почему он такое выкинул, — прошептала на ухо подруге, немного подуспокоившись, Дохи. Та пренебрежительно помотала головой:

— Зачем ты передо мной оправдываешься? Он мне никто. Если тебе понравилось, то хорошо.

— Мне теперь страшно, — притихла девушка, нажав на телефон, чтоб он показал время. — Бобби сказал «до перемены». Стоит начинать прятаться или это шутка?

— Так тебе не понравилось? — почему-то почти обрадовалась Джинни.

— Понравилось, — разочаровала её Дохи. Теперь не было причин, если что вдруг, подколоть Бобби неумением! — Но я же говорю — мне страшно. Это… это как-то слишком! На меня все смотрели! Кто-то даже фотографировал, по-моему.

— Ну, зато ты, наконец, поцеловалась, поздравляю с первым разом, — потрепала её за щеку Хёна.

— Я до последнего надеялась на БиАя, — отмирая, возвращала Дохи свой привычный юмор. — Но ничего не попишешь, Бобби, так Бобби. Вообще-то мог бы уж и Роберт Дауни-младший подсуетиться.