AlmaZa - Мед.ведь.ма [СИ]

— Где ты взял вино? — повёл бровью Дракон.

— В Китае нет сухого закона.

— Я заплатил официантам, чтобы они не приносили спиртное.

— Я заплатил охране, чтобы сбегали. — Джиён, вздохнув, сел на край ванны. Сынхён выглядел не намного лучше, чем неделю назад, когда никакущим его грузили на частный самолёт. Что с ним делать? — Что ты там плёл детишкам?

— Краеведческий экскурс. О прекрасной Гуйфэй и влюблённом в неё императоре.

— Красивая и грустная история.

— История об идиоте у руля власти не может быть грустной. Идиоты — смешны.

— Даже влюблённые?

— Тем более. И красивого в этом всём было мало.

— Сложить к ногам любимой женщины государство — разве не красиво? — прикрыл веки Сынхён, делая глоток.

— Чтобы погубить в том числе и её? — Джиён покачал головой. — Сюаньцзун бросил политику, раздал должности родственникам Гуйфэй, кроме выпивки и искусством в компании своей наложницы больше ничем не интересовался. Он настолько потерял голову, что, когда случился кризис и люди обвинили в несчастьях Гуйфэй, он не смог предотвратить её смерти. Её не то вынудили покончить с собой, не то прикончил кто-то из придворных. Если бы император сохранил немного рассудительности, то они оба дожили до смерти вместе, а так его любовь обернулась против них. — Джиён поморщил носом. — Власть дала ему прекраснейшую из женщин, а прекраснейшая из женщин забрала эту власть. В этой цепочке правитель забыл, что откуда взялось. Отказываясь от власти, он отказался от того, что даровало ему Гуйфэй, и потерял всё разом. Становясь рабом возлюбленной невозможно оставаться её защитником. Репутация, Сынхён, великое дело для государей. С них спрос куда больше, чем с простых смертных.

— Я не верю, что ты болтал с братом Тэяна только о всяких баснях.

— Ах, да, я пообещал ему, что за его заслуги Тэян выйдет из тюрьмы через год.

— За его заслуги? Ты оформил уменьшение его срока ещё месяц назад, ты же и так собирался вытаскивать Тэяна?

— Да, но мне же надо было заинтересовать Бобби исполнением задания.

— Аферист.

— Но честный, — захохотал Джиён. — Кроме того, я обещал Тэяну приглядеть за его братом, которому и так то башку пробивают, то челюсть ломают от его неугомонного и свободолюбивого нрава. А что могло быть безопаснее, чем возня с невинной девчушкой? Он собирался на какие-то бои за деньги, когда я его переманил на это задание вольной волей Тэяна.

— А прямо ты Бобби об этом всём сказать не мог?

— И кто меня будет бояться в этом мире, если я всё всем буду рассказывать, Сынхён? Репутация, мой друг, репутация!

— Да иди ты со своей репутацией, — махнул на него мужчина и осушил бокал. — А что с девочкой? Она на самом деле провидица?

— Посмотрим, поизучаем. — Джиён поднялся. — Выключи ты эту депрессивную музыку. Я пять минут посидел, мне уже оскомину набило.

— А ты думаешь, почему я запиваю? Абсолютно то же самое ощущение, на сухую слушать невозможно. — Дракон нажал «стоп» на пульте управления, лежавшего неподалеку от бассейна. — Это не заставит меня перестать пить. Даже великий Ли Бо, живший тут, восхвалял выпивку. Хотя бы вот это: «Говорю я тебе: от вина отказаться нельзя, ветерок прилетел и смеется над, трезвым, тобой».

— Теперь я понял, почему ты столько бухаешь — слишком много барахла в голове, тяжело с такой.

— А с твоей легче?

— Как будто бы да. — Дракон последовал к выходу из большой купальни.

— Джи!

— Что? — обернулся он.

— Я смешон?

— Жалок.

— Это плохо?

— Это грустно.

— И красиво?

— Немного.

— Тогда это хорошо.

— Кому хорошо? Тебе? Мне? — Сынхён не ответил. Джиён вышел. Ничего, он ещё поставит его на ноги и образумит. Вновь раздались звуки эрху и сяо. Похоже, реабилитация займёт больше времени, чем предполагалось. А сейчас снова пора возвращаться к делам. Провидица знала, как кончится жизнь Дзи-си, что же было в пророчестве? Через шпионов и подставных людей Дракон узнал о его существовании, о страхе, который охватил когда-то суеверного и боязливого главаря Синьцзяна. Если внучка выдаст подробности, то ему не составит труда свергнуть этого типа, и кое-кого ещё. Сможет ли внучка выдать подробности? Оставалось немного подождать.

Последовавший остаток дня вернул мне прежнего Вона, каким он был в Хэншуе, до появления Чонгука, чья агрессивность внесла окончательный разлад между мной, Ви и моим молодым человеком (как, по-прежнему, горделиво произносила это я про себя, вслух совершенно не в силах озвучить подобный статус, казавшийся мне интуитивно незакрепленным, чем-то не узаконенным, а чем — не ясно). Сопровождающий в чёрном костюме провёл нас чуть ниже по склону к домику поменьше, с вздёрнутыми вверх углами рёбер крыши; маленький зальчик, раздельный санузел и спальня в старинном китайском стиле очень мне понравились. А вот одна единственная кровать в спальне, пусть и большая… Я не знала, чего от неё ждать. Или, вернее, я не знала, чего мне ждать от себя и Вона. Дам ли я ему отпор, если он полезет приставать? И будет ли он приставать? А если он не будет, то что стану делать я? Вопросы роились кучей в голове, пока мы осваивались, разбирая свои скромные вещи из сумок. Вон сказал, что мы дня два тут пробудем точно, пока он кое-что уладит. Я так поняла, что с какой-то подработкой, потому что он сослался на Джиёна, своего друга, определённо богатого мужчину, иначе откуда всё то, что я наблюдала вокруг, вплоть до охраны? Но это давало и несомненные плюсы: я не переживала пока что за нашу с Воном сохранность. Если оберегают его знакомого, то и мы под купол этой опеки невольно подпадаем. Здесь не должны нас достать люди, желавшие мне зла. Относились к ним всё-таки золотые или нет? Когда-нибудь я узнаю ответ, хотя бы натренировав свои способности и заглянув в неведомые дали прошлого или будущего.