AlmaZa - Мед.ведь.ма [СИ]

Вон сказал, что до Сианя, вернее, некоего места неподалёку от него, нам чуть ли не в два раза дольше ехать, чем было из Хэншуя до дома Черин, часов семь, а если задерживаться при санитарных остановках, то и того больше. Я старалась не мешкать и быть быстрой, но на некоторых заправках, где мы, помимо бензина, искали туалетные кабинки, выстраивались очереди, как обычно неравномерные в мужскую и женскую стороны, где в последнюю стоят в два раза дольше. На одной из них Вон купил мне кофе и отошёл позвонить своему другу, к которому мы ехали. Я топталась между стеллажами с орешками, чипсами, шоколадками и прочей калорийной чепухой, разглядывая то надписи на печенье, то людей, держа в одной руке кофе, а другую сунув в карман. Там-то пальцы и нащупали последнюю конфету, которую сунул мне как-то Ви. Я достала её и, развернув ладонь, посмотрела на алую овальную сладость в прозрачном фантике с названием, написанном на хангыле. Надо же, Ви таскает с собой закуску с самой родины… Сжав кулак, я с печалью закрыла глаза, думая о том, съесть её позже или выбросить сейчас? Тэхён, за что ты так поступил со мной? И тут я поняла, что, не разомкнув веки, всё-таки что-то вижу, что-то раскрывается передо мной, а рычаг для открытия ставней у меня в руке… Конфета! Она будто шнур, который опускает и поднимает занавес, от неё тянется панорама, смутно вьющаяся перед глазами. Что это? Я теперь и не со стороны смотрю вовсе, а из-за плеча, на чьи-то руки, как на свои, но они не мои, это… это руки Ви! Я их узнала — их невозможно не узнать, в них слишком много изящества и ангельского. Если в лице ещё не очень, то в кистях рук точно много, не потому, что они бесполы, а потому, что бесплотны, как ниспосланная свыше красота — она не может быть физической, потому что прекрасное не подлежит тлену.

Я смотрела на эти руки, зажимающие карандаш пальцы, метающиеся с ним по бумаге, быстро, нервно, возбужденно. Карандаш был с серым грифелем, и Ви нажимал им то совсем слабо, то сильнее, накладывая тени, подчеркивая контур, выделяя ближние фрагменты с помощью заштриховки глубины. Оторвавшись от действия рук, я обратила внимание к самому рисунку и обнаружила там себя. Свой портрет. Может быть, не совсем мой, несколько стилизованный, как из мультика, или книжной иллюстрации, но подразумевалась я, определенно я. Белые волосы, такие же длинные, как до того дня, в который я их остригла, а Ви с сожалением перебирал их, гладил и наматывал одну прядь на указательный, чтобы позже припрятать куда-то на память. И худоба моя, и острые плечи и уши. Одновременно с Ви я подняла взгляд и увидела стену, на которой висело много-много нарисованных чёрно-белых изображений всё той же девушки, вроде меня, а вроде какой-то выдуманной меня, родись я от связи лунной эльфийки с золотым рыцарем. Только склонным идеализировать воображением можно увидеть меня такой. На одном листе я была в длинном прямом платье, на другом в пышном, как кукла, на третьем в костюме наездницы с заплетенной косой, на четвёртом с зонтиком от солнца в руках, в полуобороте через плечо, улыбающаяся, на пятом на мне не было ничего, кроме волос до пола, закрывающих всё то, что неприлично было бы показывать. Взгляд опять опустился к белой странице, на которой лицо только формировалось отточенными штрихами, и на щёку, под которой остановился кончик карандаша, упала капля. Плотная бумага не дала себя сразу же промочить, и влага застыла, поблёскивая, создавая иллюзию слёз портрета. Но это была слеза художника… Я открыла глаза и увидела, что на сжатом кулаке с конфетой блестит моя собственная слеза. Другая рука уже почти проливала кофе, но я вовремя очнулась и выровняла стаканчик. Убрав в карман карамельку, я провела тыльной стороной ладони по щеке и убедилась, что на самом деле заплакала в этом трансе, настолько эмоциональном, что я проникла в него даже не внутренним взором, а чувствами. Что это было? Прошлое или будущее? Матушка Му сказала, что их отличить несложно, прошлое — намного четче. Была ли четкость? Нет, её вообще не было, да и… С тех пор, как Ви меня увидел, он неотлучно был при мне, когда бы он успел нарисовать меня? Нет, если это и из реальности, то будущей, но умел ли Тэхён вообще рисовать? Я не знала, ничего о нём не знала!

— Ну что, поехали? — услышала я голос Вона и обернулась.

— Да, только я не допила ещё кофе, поможешь? — Парень молча взял у меня стаканчик и сделал большой глоток, вернув его мне. С небольшим остатком на дне, я выбросила его в урну у выхода. Мы вышли из магазина и вновь оседлали байк.