Юлия Шилова - Любовница на двоих

Мужчина сильно нервничал. Я старалась не смотреть ему в глаза и чувствовала, как к моему горлу подкатывают слезы. Только бы не сорваться! Нужно держать себя в руках.

— Позже, давайте поговорим об этом позже. Я бы хотела увидеть Машеньку.

— Пожалуйста, проходите.

Квартира была маленькой, но довольно уютной. Во всем чувствовалась женская рука. На малогабаритном диванчике полулежала девочка лет пяти. Она была очень похожа на погибшую Динку. Девочка склонила голову на плечо и напоминала маленького серого воробушка. Такого слабенького и такого беззащитного… Я почувствовала, как у меня увлажнились глаза, и села на самый краешек дивана. Девочка была очень бледна, и, судя по всему, у нее была повышена температура. Дыхание тяжелое, и слышались хрипы. Увидев большого плюшевого слона, она оживилась, слегка приподнялась, потянулась к нему своими ручонками и поцеловала его.

— Привет. Меня зовут Оля, — сказала я.

— А меня Маша. А что это за слон?

— Это подарок. Слоник пришел к тебе для того, чтобы ты побыстрее выздоровела и больше никогда не болела.

— Хороший слоник, — улыбнулась Машенька и уложила его рядом с собой. — А кто мне его подарил?

— Мама.

— Моя мамочка?!

— Твоя мамочка. Она просила передать, что очень тебя любит и скоро вернется.

— Правда?

— Конечно. Ты же знаешь, что взрослые не умеют обманывать.

— Папа сказал, что она уехала в командировку по работе, чтобы заработать немножко денежек, свозить меня на море и накупить много игрушек. А ты когда-нибудь была на море?

— Была. Я была на Черном море.

— И какое оно?

— Красивое. Оно такое красивое… Особенно вечером, когда на небе появляется закат.

— А оно доброе или злое?

— Доброе.

— А говорят, что море бывает злое.

— Бывает, но только тогда, когда начинается шторм.

— А что такое шторм?

— Шторм, это когда дует сильный ветер, поднимаются большие волны и людям запрещают купаться.

Машенька задумалась и заморгала своими чудесными глазками.

— А ты купалась?

— Ну конечно. Купалась и загорала на горячем песочке.

— А правда, что вода соленая?

— Правда.

— Пряма как настоящая соль?

— Точно. Если ты попробуешь ее, почувствуешь, как будет щипать язык. Сильно, сильно.

— Оля, а ты русалок видела?

— Русалок видела. И русалок, и морского даря…

— А у меня есть мультик про русалочку. Мне его папа купил. Хочешь посмотрим?

— Посмотрим, только в следующий раз. Я к тебе теперь часто приходить буду.

— И мы будем с тобой друзьями?

— И друзьями, и подружками.

— Как раз приедет мама и купит нам новый видик, потому что этот уже очень старый и плохо показывает.

— Договорились.

Я обняла Машеньку и крепко поцеловала. Меня стали душить слезы, пришлось сделать невероятное усилие, чтобы скрыть это от девочки.

— Оля, а еще, когда я выздоровлю, я покажу тебе все свои картинки с морем. У меня их очень много. Хочешь, я попрошу маму, и она разрешит тебе поехать вместе с нами на море?

— Конечно, хочу.

— У нас мама добрая. Она обязательно разрешит.

Я сидела, словно парализованная, ненавидя мир, отнявший у этой девочки мать. Я обманывала это маленькое существо, обманывала ее отца и не знала, что я могу сделать для того, чтобы им стало хоть немного легче.

— Оля, а у тебя есть маленькая девочка?

— Что?

— Я говорю, у тебя есть маленькая девочка?

— Нет. Вернее, она была, но затем улетела на небо.

— А зачем?

— Затем, что Бог решил, что она должна быть рядышком с ним.

— Она плохо себя вела?

— Нет. Она была еще слишком маленькая.

— А меня Боженька не заберет на небо?

— Нет. Ты же уже большая девочка.

— Я всегда слушаюсь маму.

Я почувствовала, что больше не могу сдерживаться, и посмотрела на Пашу глазами, полными слез.

— Паша, там в коридоре продукты… Фрукты, конфеты, мороженое. Нужно бы положить в холодильник. Сейчас Машеньке нельзя мороженое, у нее бронхит. Съест, когда поправится.

— Ой, мороженое! — обрадовалась Машенька. — А его мне тоже мама передала?!

— Конечно, все подарки тебе передала мама. Она очень тебя любит и обещает скоро вернуться.

Я встала, Паша встал тоже. Трясущимися руками я расстегнула свою сумочку и достала восемьсот долларов и все, что осталось рублями. Положив деньги на журнальный столик, я тихонько всхлипнула.

— Это Дина передала вам на жизнь. Пока. Потом передаст еще.

Паша не шевелился. Его нижняя губа вздрагивала, на лбу выступила испарина. Я подошла к Машеньке, обнявшей слона, поцеловала ее и потрепала за ушко.