Дарья Кожевникова - Любовь убитой Снегурочки

Начавшуюся «беседу» внимательно слушали не только бандиты, но и те, кто находился в фургончике. Особенно сопереживающая Егору Тамара. Ее так поглотило все, что передавал микрофон, что на стук в дверь фургончика она вначале даже внимания не обратила. Но потом, когда заглянувший внутрь человек сказал Терентьеву несколько слов, по его ответной реакции даже Тома поняла: снаружи происходит что-то очень важное. Гораздо важнее того, что сейчас творится в избушке. И когда Терентьев вышел, коротко бросив остающимся: «Пишите все!» – Тамара проскользнула в закрывающуюся дверь за ним следом.

– И вы уже здесь?! – Заметив ее возле себя, на улице, он не высказал восторга по этому поводу. – А в фургоне не сидится?

– Не сидится! – Тамара пытливо заглянула ему в лицо. – Скажите, что за новость вам сейчас сообщили?

– Новость? – Он огляделся, потом подвел Тамару к одной из машин. – Давайте забирайтесь сюда и смотрите все сами! И чтобы я нигде вас больше не видел!

Тамара устроилась поудобнее, одна в чьей-то пустой машине. Луна этой ночью вроде как вообще не собиралась уходить за горизонт, а просто плыла над ним по кругу, и Тамару это вполне устраивало: лучше было видно.

Спящий поселок, на краю его избушка, где за закрытыми ставнями все еще бодрствовали бандиты. Лес перед искристой снежной поляной. А еще – большой и темный внедорожник, брошенный недавно подъехавшим хозяином на самой границе леса, где он был почти незаметен. Сам хозяин успел подойти к избушке, что-то сделать со ставнями и дверью. А теперь чем-то поливал избушку по всему периметру из канистры. Потом чиркнула зажигалка, ярко сверкнул в ночи огонек, и пламя стремительно поползло по облитым венцам, охватывая дом. Тамара вздрогнула: там же Егор! Ну и остальные…

– Пошли, ребята! – прозвучала громкая команда, и не успела Тамара выскочить из машины, как мимо нее ураганом пронеслись парни в камуфляже, ждавшие этой минуты почти всю ночь.

Поджигатель был скручен еще до того, как успел повернуться к ним лицом, огонь был затоптан и закидан снегом. Правда, не без труда: горючая жидкость из канистры оказалась на редкость хорошего качества. Еще бы пара минут, и потушить все это было бы вряд ли возможно. Изнутри, из избы, кто-то рвался на улицу, напуганный повалившим дымом, сочащимся даже в закрытые окна. Один из омоновцев разблокировал дверь, заботливо подпертую поджигателем, и принял в свои отнюдь не ласковые объятия первого из шайки. Остальных троих похватали его напарники. Встали со своей добычей возле избушки, ожидая, когда за ней подъедет тронувшийся с места микроавтобус. Вывели на улицу Римму, не торопясь ее при этом развязывать, а лишь сняв с лица скотч.

– Егор… – Тамара выскочила из машины и, едва не падая на бегу, кинулась к крыльцу.

Мимо скрученных бандитов и держащих их омоновцев, мимо следователя с его помощниками, мимо своей поддельной двойняшки, даже не удостоив ту взглядом. К нему, вышедшему из дверей последним, не считая следовавшего за ним омоновца. Слава богу, вышедшему на своих двоих, живым и почти невредимым. Да, почти: рваная рубаха была в кровавых разводах. Верхней одежды на Егоре не было, и кто-то из полицейских сразу накинул на него свою куртку. Он поблагодарил, развернулся и наконец увидел Тамару, застывшую в нескольких шагах от него. И она в тот же миг пожалела о том, что находится здесь. Или все-таки нет? Его глаза под грозно сведенными бровями смотрели на нее с такой любовью, что испугаться было попросту невозможно.

– Ты как здесь оказалась?! – выдохнул Егор.

Тамара не стала ничего ему отвечать. Просто подошла и уткнулась лицом ему в грудь, глотая вдруг подкатившие к горлу слезы.

– Ну ладно, все, Том. – Он тихонько похлопал ее по спине. – Все позади.

– Так эта гнида пыталась нас сжечь?! – вдруг взревел один из бандитов, ухитрившись из своего полусогнутого положения рассмотреть и заблокированные снаружи ставни, и обугленные венцы, и того, кто этому поспособствовал. – Ах ты ж, тварюга! Хорошо придумал! Собрал нас вместе, всех, кто в этом участвовал и мог засветиться, всех, кто за него работу делал, и зажарить решил, как цыплят! Даже Риммку не пожалел! И чтоб свидетелей не стало, и чтоб делиться не с кем было?! А потом бы со всеми деньгами свалил?! Но ничего! Я на следствии так запою, что пожалеешь, что сам себя живьем не изжарил!

Омоновец попытался успокоить разбушевавшегося бандита, но Терентьев его остановил:

– Да ладно, послушаем, пока он не выдохся. Интересно же!