Дарья Кожевникова - Любовь убитой Снегурочки

Чем ближе она подходила, тем сильнее билось у нее сердце и тем больше она жалела о том, что осталась сейчас совершенно одна. В Заболотке, перед посадкой в трактор, она легко отказалась от компании «старост», теперь же многое отдала бы за то, чтобы рядом с ней оказалась хоть одна живая душа. Кто-то, кто хоть немного подбодрил бы ее, хоть взглядом, хоть просто своим присутствием. Лишь тревога за Егора не позволяла сейчас Тамаре замедлить шаги, а то и вовсе остановиться.

К знакомому забору она подобралась чуть живая от страха, не зная, что ее может там ждать. Прислушалась, заглянула в щелочку между заборной секцией и столбом. Во дворе было темно и тихо. Вроде никого живого внутри…

Тамара в нетерпении метнулась к воротам, еще раз замерла. И, набравшись решимости, проскользнула во двор. Уже там вдруг осознала, что ворота лишь прикрыты, но не заперты. Что это могло означать?! Крадучись, Тамара приблизилась к крыльцу. Снова застыла, вся обратившись в слух. Нет, ничего! Ни скрипа половиц под чьими-то ногами, ни единой полосочки света, никаких других признаков жизни. Пустой двор, залитый лунным светом, и то казался сейчас более обитаемым, чем этот дом.

Тамара поднялась на крыльцо на цыпочках, готовая сорваться с места при малейшем шорохе. Протянула руку к дверной ручке. И сразу ощутила: что-то не то! Опять замерла, внутренне собираясь с силами, чтобы решиться на следующее действие. Отдышалась. Чуть наклонилась к ручке. Так и есть! Ручка погнута! На первый взгляд вроде и не слишком заметно, но Тамара уже успела более или менее к ней привыкнуть, чтобы на ощупь сразу определить разницу. И древесина дверного полотна… Тамара провела по ней рукой, находя трещины там, где их прежде не было и не должно было быть.

То, что дверь ломали, она услышала еще по телефону. Но теперь наглядно видела, как далеко были готовы зайти в своих действиях незваные гости Егора. Полиция? Вряд ли! Тем Егор и сам бы открыл, да и следак не позволил бы здесь все крушить, ведь они с Егором были вроде не в самых плохих отношениях…

Пораженная страшной мыслью, она, забыв про опасность, кинулась внутрь дома. Прихожая… Гостиная… На всякий случай Тамара проверила и спальню тоже. И только после этого позволила себе облегченно вздохнуть: нет, слава богу, безжизненное тело Егора не лежало ни в одной из комнат! Но в гостиной были заметны следы борьбы: стол и кресло опрокинуты, елка завалилась на стену, обронив несколько игрушек. Их осколки валялись теперь на полу, поблескивая в рассеянном лунном свете, льющемся в окна. Более мелких деталей Тамара, так и не посмевшая включить в доме ни единой лампы, рассмотреть не смогла. На всякий случай подошла к камину и постучала в тот люк, под которым ее прятал Егор: а вдруг он и сам догадался там укрыться?! Но в ответ не раздалось ни звука, зато Тамарины пальцы попали во что-то вязкое и холодное. Вздрогнув, она поднесла руку к глазам. И еще больше затряслась, когда увидела на ней темные разводы: кровь! Уже успевшая остыть, как остывал и весь этот брошенный дом, даже начавшая сворачиваться.

Тамара включила подсветку на телефоне, осветила пол, пытаясь выяснить, много ли там крови. И чья она, интересно?!

Тут Тамару посетила новая мысль, и она по очереди набрала номера обоих Егоровых телефонов. Новый, как и прежде, оказался выключен. А вот старый, набранный по памяти, вдруг включился и заиграл откуда-то из-под дивана. Тома нагнулась, достала его, заброшенного туда, скорее всего, специально, чтобы не нашли рвущиеся в дом незваные гости – доставать пришлось с помощью веника.

Тамара проверила, не оставил ли Егор там каких-нибудь важных сообщений, но ничего такого не нашла. Зато обнаружила отдельную папку, где Егор, оказывается, хранил те немногочисленные сообщения, которые когда-либо присылала ему она. Тамара не могла вспомнить наверняка, но тут вроде были все до единого. От этого открытия ей стало совсем тоскливо. Она еще раз оглядела разоренный дом и, приняв решение, быстро пошла прочь, на улицу, попытавшись как можно лучше приладить на место входную дверь. Закрыла за собой ворота.

На улице Тамара внимательно осмотрелась. Теперь ее интересовали следы колес на снегу. Зимой в поселке обитало мало народа, а в праздники и эти немногочисленные жители не торопились разъезжать на своем транспорте, так что чтение следов оказалось делом не слишком сложным. Многочисленные следы, оставленные приезжавшей днем полицией, вспахали весь снег на участке от дома Егора до загородного шоссе. Еще двойная ниточка следов вливалась в общий поток из-за перекрестка – это наверняка от той машины, которая увязалась сегодня за ними и от которой Егор так ловко ушел, перескочив на проселочную дорогу. Еще одна пара заслуживающих внимания следов вела из общего накатанного потока мимо Егорова дома и в глубь поселка. А это кто здесь проезжал? Кто-то из местных, по своим делам? Или эти следы оставлены той машиной, на которой увезли отсюда Егора? В пользу последней версии говорила темнеющая на снегу цепочка капель крови, обрывающаяся ровно перед ближайшей линией колесного следа.