Галина Романова - Вкус запретного плода

— Да, знаю. Но…

Она хотела ему рассказать, что мама не погибла, что она жива и что вот-вот появится и сама все решит. И ни у кого, у его партнеров по бизнесу в том числе, нет причин для беспокойства.

Он не дал ей слова. Он продолжил говорить, превратившись из ласкового сластолюбца в жесткого бизнесмена.

— Но тут является ваш супруг. Является с документами, удостоверяющими его полное право вершить дела. Игорь Васильевич Слепцов, кажется?

— Совершенно верно.

— И начинает вести с нами переговоры от лица своего и вашего в том числе.

Ирина замерла, ожидая продолжения. Она понимала, что самое худшее ей еще предстоит услышать.

— Мы достигли договоренностей. Все оставалось в силе. То есть все условия, которые мы оговаривали с вашей покойной матушкой, сохранялись, — его ухоженные пальцы крепко сжались в кулаки и легли на стол. — И вдруг снова это самое «вдруг»! Ваш супруг резко меняет решение. Отказывается от прежних условий и требует денежную компенсацию. Весьма солидную компенсацию! Соберись он продать салон без нашего намечающегося строительства, он бы никогда не выручил таких денег. Никогда, уважаемая госпожа Слепцова. Ваш салон не стоит столько. К тому же именно сейчас, в канун грандиозного строительства, мы не то чтобы стеснены в средствах. Но… Свободных средств просто-напросто нет. Мы оказались заложниками ситуации, понимаете?

— Понимаю.

Она стиснула зубы, позабыв держать головку высоко и чуть надменно. Ей страшно захотелось позвонить Гоше и наорать на него.

Что, черт возьми, происходит?! Какого хрена он распоряжается бизнесом ее мамы? Что вообще он себе позволяет? Да еще за ее спиной! Одно дело сидеть в кабинете директора салона красоты и пересчитывать флаконы с краской, совершенно другое — влезать в сомнительные сделки!

Ну, она ему сегодня устроит!

— Я, собственно, почему попросил вас о встрече, уважаемая госпожа Слепцова. — Его взгляд снова заблестел приторной нежностью. — Могу ли я надеяться, что вы как-то повлияете на вашего супруга? И хотя он действует на основании генеральной доверенности, выданной собственноручно вашей матушкой, вы…

— Что?! — Она словно очнулась от кошмарного сна. — Какой, какой доверенности?

— Генеральной.

— А могу я взглянуть на документ? Или она осталась у него? Ну да, разумеется, у него. — Ирина принялась теребить ручки кожаной сумочки, которая очень подходила к ее платью и туфлям.

— У нас есть копия. Мы же собирали пакет документов. Готовились к сделке.

Хозяин кабинета, невзирая на явно лишний вес, легко сорвался с места и поспешил к несгораемому шкафу. Достал папку для документов, явно заранее приготовленную к ее визиту, и протянул Ирине.

— Нет, нет, мне немного некогда разбираться со всем этим. Меня интересует только доверенность.

— Копия, — поправил ее господин.

— Да, копия.

Копия генеральной доверенности лежала сверху. Он выхватил ее из папки и положил перед Ириной.

— Вот, смотрите, — пришлепнул он документ пухлой ладонью. — У нас возникли сомнения, к слову, и мы даже проводили экспертизу почерка. Нет, все верно. Доверенность выдана вашей матушкой. И нотариус подтвердил. А у вас сомнения, госпожа Слепцова?

— В каком смысле?

Она еле выговорила эти два слова. Еле нашла в себе силы разжать плотно стиснутые губы.

— У вас имеются какие-то сомнения в подлинности этого документа?

Его глаза наполнились азартом. Чего он ждал? Скандала? Публичного разоблачения Гоши? Идиот!

— Нет, сомнений нет.

Ирина встала со стула и принялась рыться в сумочке. Еще один насоветованный прием, позволяющий скрыть замешательство, растерянность. Скрыла или нет, неизвестно, но отдышаться смогла.

— Документ подлинный. Я это подтверждаю, — выговорила она, ровно дыша. И, направляясь к двери, обронила: — Я все поняла. Я с вами позже свяжусь.

Скверное настроение пришло с вечера. Неосознанно вдруг сделалось тревожно. Еще до того момента, как Ирка вернулась с работы. Он не понимал почему. Сел на диванчик в кухне, вытянул ноги, скрестил пальцы рук на животе, прикрыл глаза и принялся анализировать.

В салоне все было замечательно. Минувшая неделя оказалась очень прибыльной. Мастера еле успевали переводить дух, столько было клиентов. В салон вернулась Лялечка. Сначала позвонила и долго плакала, объясняя, почему она так поступила с ним. Несла какую-то пургу про верность подруге, про страх перед полицией, про грех перед Богом. Он даже не слушал ее. Почти. Лениво поглаживал денежные купюры в ящике, сложенные вертикально. Там их было прилично. И не слушал. Почти.