Джон Хейсти - Человек без лица

Они приглашали его к себе обедать. Харви Диркен предложил его кандидатуру в члены университетского клуба. На ленче в клубе бизнесменов Мэтт Камерон представил его как нового владельца УЛТС. Скоро все стали называть его просто Питом. Штат станции встретил его очень дружелюбно.

Подписав последний договор и формально вступив во владение УЛТС, Пит пригласил в свой кабинет Хоби. Тот вошел развязной походкой, плюхнулся в кресло, закинул ногу на ручку кресла и спросил:

— Что вы хотели, шеф?

Накануне Пит кое-что бегло набросал в блокноте. Он помнил смысл своих заметок, однако, прежде чем заговорить, заглянул в них.

— С того дня, как я приехал в Уиллетс, я не пропустил ни одной передачи УЛТС. Так вот, мне бы хотелось кое-что изменить.

— Да? А что именно? — полюбопытствовал Хоби.

— Ну, к примеру, эта орда дикарей, которая выходит в эфир в семь утра…

— «Ранние пташки»?

— Да, да. Их надо выкинуть.

Казалось, Хоби был в недоумении.

— Почему?

— Это пошлятина.

— Послушайте, Пит, но ведь они приносят уйму денег. За них платят наши клиенты. За первые полчаса «Домашняя сыроварня», за следующие — «Федеральные финансы».

— Мы придумаем что-нибудь получше. Думаю, заказчики не будут возражать. Еще, мне кажется, мы вполне обошлись бы без этого «Часа для домохозяек» Бегти Блайз.

Физиономия Хоби выражала явную растерянность.

— Пит, но ведь это же самая популярная передача. Каждая домохозяйка в радиусе пятидесяти миль слушает ее. Количество отзывов просто потрясающее: мы получаем тысячи писем.

— Разве нашей основной задачей является поощрять женщин писать нам письма?

— Но неужели вы не понимаете?.. — Хоби замолчал, подбирая более мягкие слова. — Послушайте, Пит, прежде чем принять окончательное решение, почему бы вам не поговорить с самой Бетти Блайз, посмотреть кое-какие письма?

— Я его уже принял, Блайз мне не нужна и эти «пташки» тоже. Можете выплатить им двухнедельное жалованье и рассчитать их.

— Сказать, что вы увольняете их?

— Разумеется.

— Ладно! — Хоби не старался скрыть недовольства, которое звучало в его голосе. — Ладно. Но кое о чем вы, очевидно, не подумали. Вы выбрасываете из программы по два часа каждый день. А чем вы их заполните?

— Вероятно, музыкальными записями, — сухо ответил Пит. — Мы транслируем их по шестнадцать часов в сутки. Надеюсь, слушатели смиренно проскучают еще два часа. Этим мы убьем еще одного зайца: я хочу превратить УЛТС в станцию новостей. Хочу, чтоб она как можно подробней освещала новости, как это, к примеру, делает дневная газета. Я знаю, сразу справиться с этой задачей мы не сможем, но можно начать с вашей восьмичасовой сводки и постараться сделать ее более содержательной. Вы бы могли кое-что прокомментировать.

Хоби уставился на стенку и, помолчав, спросил:

— Все?

— Пока да.

Хоби встал и направился к двери.

Через день-другой к Хоби вернулась его обычная жизнерадостность. Он больше не высказывал неприязни по отношению к Питу, не спорил с ним. Когда они оба подъехали к студии в день убийства, Хоби выразил полное согласие с замыслом Пита превратить УЛТС в станцию новостей.

— Между прочим, шеф, — сказал он, — до того, как стать директором, я был репортером.

Таким поворотом событий Пит был доволен. Ему хотелось привлечь Хоби на свою сторону. Пит решил изменить программу только по зрелому размышлению. Он не переоценивал ни своих способностей, ни знаний и привык к любому решению подходить медленно и осторожно. Но, приняв то или иное решение, оставался верен ему.

Этих правил он придерживался и в мелочах. Получив две недели назад приглашение на званый обед, он решил, что для такого случая необходим смокинг. С тех пор на различных званых вечерах он видел, что смокинга здесь никто не носит, однако принятому однажды решению оставался верен. Он был прав, другие — нет. На сей же раз его консерватизм имел и более глубокие основания, ибо приглашение исходило от Агнес Уэллер, владелицы Уэллеровского универмага, который был основным клиентом УЛТС. Пит еще не встречался с миссис Уэллер. И то, что он предстанет перед ней в первоклассной форме и произведет на нее хорошее впечатление, сулило не только светский успех.

Теперешний универсальный магазин был некогда краеугольным камнем города. Много воды утекло с тех пор, как Генри Уиллетс и Дейв Уэллер открыли лавку на том месте, где в ту пору был лишь привал для гуртовщиков, перегонявших скот. Город унаследовал свое имя от Генри Уиллетса, однако начатое дело продолжили только Уэллеры. Они скупали и перепродавали земли, пускались во всевозможные предприятия, сколотив таким образом немалое состояние, которое теперь принадлежало мисс Уэллер.