Татьяна Полякова - Разрушительница пирамид [litres]

– Присаживайтесь, – кивнул он на кресла, а сам устроился за столом. – Так о чем вы хотели поговорить?

– Сбитые на переходе женщина и ребенок. Чуйкова Жанна и ее дочь.

– Вот оно что… Конечно, я помню это дело. Водителя осудили… Он, должно быть, до сих пор в тюрьме.

– Уже вышел.

– Да? Время бежит быстро. Но вы называли женскую фамилию…

– Мелентьева. Ее водитель как раз и стал виновником их гибели.

– Конечно, как я мог забыть! Любовь Петровна… Интересная женщина. Как ее дела?

– Затрудняюсь ответить. Как раз вчера ее похоронили.

Мужчины с полминуты смотрели друг на друга.

– Вы серьезно? – наконец спросил Желтков.

– К сожалению.

– И что случилось?

– Ваши коллеги, бывшие коллеги, я хотел сказать, считают это самоубийством. Но у меня есть повод сомневаться.

– Подождите… Любовь Петровна покончила жизнь самоубийством?

– Утонула несколько дней назад. Возможно, это был несчастный случай, но следователи склоняются к версии самоубийства.

– И что могло заставить молодую красивую женщину покончить с жизнью?

– Я задавался тем же вопросом, – кивнул Савва. – Пока не узнал об этом старом деле.

– И как все это может быть связано?

– Видите ли, я выяснил, что на днях ее навещал Чуйков.

– Несчастный мужик… Надеюсь, за это время он смог как-то справиться…

– Похоже, что нет.

– От Любови Петровны он что хотел?

– Ответа на вопрос, кто в действительности был за рулем.

Юрий Викторович нервно хохотнул.

– Все это давным-давно установил суд.

– Я подозреваю, что Любовь Петровну убили, – произнес Савва. – Оттого и обратился к вам.

– Кто убил?

– Возможно, Чуйков. Почему нет? Он не раз приходил к Любови Петровне, требовал рассказать правду. Ездил к освободившемуся Питиримову. Вас он тоже навещал?

Юрий Викторович кивнул, исподлобья глядя на Савву. Происходящее ему явно не нравилось, но он не спешил с нами проститься, хоть и жаловался на отсутствие времени.

– В общем, считал, что расследование проведено недостаточно тщательно, а Любовь Петровна попросту солгала.

– И за рулем была она? Но это глупость. Был свидетель…

– Да, да. Я помню. Чуйков считал, за рулем находился совсем другой человек.

– Честно говоря… Даже не знаю, что вам сказать. Я серьезно относился к своей работе и… Чуйков просто не в себе от горя.

– Любовь Петровна его опасалась, о чем говорила своей подруге. Та посоветовала обратиться в полицию. Но она не послушала. Я подумал, возможно, она обратилась к вам. По старой памяти.

– Ко мне? – удивился Желтков.

– Ну да. Вы ведь заходили к ней.

– С чего вы взяли?

– Посмотрел записи с видеокамер рядом с ее домом. Вы совершенно точно встречались.

– Допустим… Да, мы встречались. Но это не имело отношения к тому старому делу. Я скажу вам честно, еще во время следствия Любовь Петровна произвела на меня впечатление… Но я не имел права, учитывая, что она проходила по делу свидетелем… Я очень серьезно относился к своей работе…

– Не сомневаюсь, – ввернул Савва.

– Пару месяцев назад мы случайно столкнулись в торговом центре. Я уже несколько лет не следователь и теперь… В общем, я подумал, почему бы нам не познакомиться поближе.

– И вы стали встречаться?

– Не то чтобы встречаться… Но я бы против этого не возражал.

– Когда вы виделись последний раз?

– Недели две назад.

– И о своих проблемах с Чуйковым она вам ничего не рассказывала?

– Нет. Мы выпили кофе, поболтали минут двадцать.

– Значит, с подругой она была откровеннее.

– Возможно. Наши отношения не были близкими, точнее, никаких отношений не было…

– Понятно, – кивнул Савва, поднимаясь. – Спасибо, что уделили нам время.

– Очень жаль, что с Любовью Петровной… Я хотел сказать, это ужасное несчастье… – торопливо заговорил Желтков, но впечатления не произвел.

– Да, жаль, – согласился Савва и поспешно простился.

– Ничего себе, влюбленный мужчина! – усмехнулась я, когда мы оказались на улице. – Фамилию Любаши даже не вспомнил.

– Судя по распечатке телефонных звонков, он звонил ей трижды, последний раз в тот день, когда Любаша утонула.

– Но ведь это подозрительно, как считаешь?

– Я считаю, мент прекрасно знал, что она покойница. И возле Любаши вертелся не из-за высоких чувств. Если Каверин шантажировал бывшего приятеля, то Любаша представляла для Осмолова угрозу. А ну как расследованием занялись бы вновь?

– Ты считаешь, за рулем действительно был Осмолов? И мент об этом прекрасно знал?